— Я, Ирочка, люблю вот это всё. Котлеток накрутить, блинчиков напечь, да не простых, а с припёком. Знаешь, что такое «с припёком»? Нет? Расскажу тебе как-нибудь. И тортик могу соорудить. Но, правда, мясо мне нравится готовить больше.
— Мужчины любят мясо, это женщины могут овощами и фруктами питаться, — улыбнулась Ира. — Так бабушка говорила, помнишь, мам?
Мать как-то странно посмотрела на Иру и села на диван, взяв Фёдора за руку.
— А давайте, девочки я вам маковый рулетик сооружу? Я такой рецепт знаю! — вдруг произнёс Фёдор. — Я и не знал, Верочка, какая у тебя дочь замечательная, умница, красавица!
Ира смутилась. Ей стало немного стыдно за свои мысли о том, что этот Фёдор какой-то не такой. Он оказался замечательным человеком, а его тёплая, искренняя улыбка подкупала. Хотя в принципе, следовало быть настороже. Ведь они едва знакомы. Может он преступник? Аферист?
«Хорошо, что квартира записана на нас с мамой поровну. У каждой своя доля…» — подумала Ира и тут же устыдилась своих мыслей.
— Видимо моя профессия накладывает отпечаток, — тихонько пробормотала Ира, отвернувшись к окну и любуясь огнями вечернего города. Ей не нравилось, как на неё смотрела мать. Как-то недобро. Что это с ней?
Пока мама и Фёдор суетились на кухне, готовя маковый рулет, Ира сидела в бывшей своей комнате и листала свои старые журналы. Её посетило светлое, но грустное чувство под названием ностальгия…
Сколько времени она провела здесь, мечтая, думая обо всём на свете, о радостном, о грустном, строя планы! И она всегда хотела, чтобы у матери появился кто-нибудь, чтобы ей не было одиноко. А теперь он появился. И она не знает, радоваться от этого или грустить.
…Мать вышла замуж за Фёдора. На роспись позвали только Иру, и больше никого. Фёдор оказался одиноким. Точнее у него была взрослая дочь, которая давно жила отдельно, с мужем и детьми в другом городе.
Едва увидев Иру у дверей загса, Фёдор широко улыбнулся и шагнул ей навстречу. На этот раз он выглядел получше. Постригся, надел нарядный костюм, который сидел на нём немного странно, а сам мужчина то и дело ёжился, сутулился и поправлял лацканы пиджака. Видимо ему было привычнее ходить в джинсах и футболке.
— Ну что, Ирочка, как твои карьерные высоты? Покорила? — спросил Фёдор. Мужчина был радостно взволнован.
Вера же, одетая в молочного цвета брючный костюм, была бледна, молчалива, сильно нервничала, и судорожно сжимала руку Фёдора. А ещё всё так же продолжала странно коситься на дочь.
После торжественной росписи, Ира обняла их с Фёдором и пожелала счастья. Потом они отправились в кафе и хорошо посидели. Фёдор сыпал комплиментами, добрыми шутками, улыбался и рассказывал разные забавные истории, называя Веру и Иру «мои девочки». Кажется, Ира поняла, чем он так понравился матери. С ним было легко и приятно. И спокойно.
На свой день рождения Вера дочь не пригласила, сославшись на то, что отмечать его не будет. Когда Ира позвонила матери чтобы поздравить, то та общалась как-то сухо и поспешила поскорее закончить разговор. Подарок тоже передать всё никак не удавалось. То мать была занята, то сама Ира.
Потом был день рождения Ирины. Мать приехала почему-то одна, хотя Фёдор тоже был приглашён.
— У него дела, — объяснила Вера дочери.
— Ну как вы живёте? — спросила Ира, наливая матери чай.
— Нормально, — ответила мать. — Знаешь, он очень хороший человек, душевный. И простой. Мне с ним хорошо. Мы много разговариваем. Кстати, он говорит, что ты напоминаешь ему его дочь, которую он сильно любит.
