Вечером позвонил неизвестный номер.
— Татьяна? — женский голос показался знакомым. — Это Светлана. Помните меня? Мы встречались на дне рождения Галины Петровны.
Та самая Светлана, которую свекровь прочила в невестки.
— Да, помню. Что-то случилось?
— Понимаете… Мне неловко об этом говорить, но моя совесть не позволяет молчать. Галина Петровна звонила моей маме. Хвасталась, что наконец-то избавилась от вас. Говорила, что специально забрала ваши деньги, чтобы вы с Андреем поссорились.
У меня перехватило дыхание.
— Абсолютно. Мама была в шоке. Галина Петровна сказала, что теперь Андрей разведётся и женится на мне. Но я замужем уже год! Она как будто этого не замечает.
— Спасибо, что рассказали, — я с трудом выговорила. — Это многое объясняет.
— Татьяна, я записала тот разговор на диктофон. Мама всегда так делает, когда говорит по громкой связи — у неё проблемы с памятью. Если нужно, могу прислать запись.
Через десять минут я слушала запись. Голос Галины Петровны звучал торжествующе:
«…эта выскочка наконец-то ушла! Я же говорила, стоит надавить — и сбежит. Деньги? Да какие деньги! Подумаешь, полмиллиона. Зато сын теперь свободен! Светочка, готовьтесь, скоро будете моей невесткой!»
Я отправила запись Андрею. И стала ждать.
Звонок раздался через полчаса. Голос мужа был глухим:
— Ты же слышал запись.
— Я… я не могу поверить. Мама… Как она могла?
— Приезжай, — сказала я. — Нам нужно поговорить.
Андрей примчался через час. Осунувшийся, с красными глазами. Упал на колени прямо в прихожей.
— Прости меня! Прости, я был идиотом! Слепым идиотом!
Я помогла ему подняться, провела в комнату. Мама тактично удалилась на кухню.
— Что она сказала? — спросила я, когда мы сели на диван.
— Сначала отрицала. Потом, когда я включил запись, начала плакать. Говорила, что сделала это ради моего блага. Что ты мне не пара, что я заслуживаю лучшего…
— Что она разрушила мою жизнь. Что я люблю тебя и не прощу ей этого никогда.
Андрей взял меня за руки:
— Таня, я потребовал вернуть деньги. Все до копейки. Она призналась, что часть потратила на золото, часть положила на депозит. Обещала всё вернуть в течение недели.
— Тогда я подам заявление в полицию, — твёрдо сказал Андрей. — И порву с ней все отношения.
Я смотрела в его глаза и видела искреннее раскаяние.
— Андрей, дело не только в деньгах. Твоя мать никогда не примет меня. Она будет продолжать вставлять палки в колёса.
— Не будет, — он сжал мои ладони. — Потому что я поставил условие: либо она принимает тебя и извиняется, либо я прекращаю всякое общение. Навсегда.
— Если придётся — да. Моя семья — это ты. А мама… Мама сама сделала свой выбор.
Я обняла мужа, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней. Да, будет сложно. Да, отношения со свекровью вряд ли наладятся. Но главное — Андрей наконец-то увидел правду. И сделал правильный выбор.
Через неделю деньги вернулись на счёт. Все до копейки. Галина Петровна прислала короткое сообщение: «Извините. Больше не побеспокою».
Мы с Андреем возобновили поиски квартиры. Но теперь это были не просто поиски жилья. Это был символ нашей независимости, нашей настоящей семьи. Семьи, где нет места манипуляциям и лжи.
А ещё через месяц Андрей сменил телефонный номер.
— Зачем? — удивилась я.
— Чтобы начать с чистого листа, — ответил он. — Мама знает твой номер. Если захочет искренне извиниться — позвонит тебе. А я… я пока не готов её простить.
Я кивнула, понимая его чувства. Предательство близкого человека — это всегда больно. Даже если этот человек — родная мать.
Вечером мы сидели на балконе нашей съёмной квартиры, пили чай и строили планы. Скоро у нас будет своё жильё. Может быть, появятся дети. И мы воспитаем их иначе — в любви, но без слепого обожания. В заботе, но с пониманием границ.
— Знаешь, — сказал Андрей, обнимая меня. — Может, это и к лучшему. Мы прошли испытание и стали сильнее.
— Главное — мы прошли его вместе, — ответила я.
За окном зажигались огни вечернего города. Где-то там жила Галина Петровна со своими амбициями и разбитыми планами. А здесь были мы — настоящая семья. И никакая свекровь больше не сможет это разрушить.
