Лена вышла, оставив мужа и свекровь наедине с их победой, которая почему-то совсем не радовала.
Прошло три недели. Лена сняла небольшую студию недалеко от работы. Первые дни были тяжёлыми — одиночество давило, воспоминания не давали покоя. Но постепенно она начала обустраивать свой маленький мир. Купила красивые шторы, поставила на подоконник цветы, повесила на стены фотографии из путешествий.
Андрей звонил каждый день. Сначала требовал вернуться, потом умолял, затем просто молчал в трубку. Лена не брала трубку. Ей нужно было время, чтобы понять — а нужен ли ей этот брак? Готова ли она всю жизнь бороться со свекровью за право быть женой, а не служанкой?
На четвёртой неделе раздался звонок в дверь. Лена открыла и удивлённо замерла. На пороге стоял Андрей. Он выглядел осунувшимся, небритым, в глазах читалась усталость.
— Можно войти? — тихо спросил он.
Она молча отступила в сторону. Он прошёл в комнату, огляделся.
— Спасибо. Чай будешь?
Она заварила чай, поставила на стол печенье. Они сидели молча, каждый думал о своём.
— Я ушёл от мамы, — вдруг сказал Андрей.
Лена подняла на него удивлённый взгляд.
— Снял квартиру, вчера переехал. Она, конечно, устроила истерику. Сказала, что я предатель, что выбрал жену, а не мать. Но знаешь что? Она права. Я выбрал тебя.
— Дай мне договорить. Эти недели без тебя были адом. Мама каждый день рассказывала, какая ты плохая, как она права была, что предупреждала меня. А я сидел в нашей комнате и понимал — без тебя она пустая. Как и вся моя жизнь. Я был трусом, Лена. Боялся обидеть мать, разочаровать её. И не заметил, как обижал и разочаровывал тебя.
Он достал из кармана ключи и положил на стол.
— Это от нашей новой квартиры. Двушка в новом доме. Если ты согласна дать нам второй шанс.
Лена смотрела на ключи, потом на мужа. В его глазах была мольба, надежда и что-то ещё. Решимость. Та самая, которой ей так не хватало раньше.
— А что с твоей мамой? Она же не оставит нас в покое.
— Я поговорил с ней. Точнее, поставил условия. Либо она принимает тебя как мою жену и относится с уважением, либо мы общаемся раз в месяц в кафе. Выбор за ней.
— Пока кричит, что я неблагодарный, что она для меня всё сделала. Но я думаю, одиночество — хороший учитель. Поймёт, что сын и невестка важнее амбиций.
Лена взяла ключи, повертела в руках. Холодный металл грел ладонь. Это был не просто ключ от квартиры. Это был ключ от новой жизни, где у них будет шанс построить настоящую семью. Без токсичного влияния, без манипуляций, без борьбы за власть.
— Хорошо, — сказала она. — Но с условиями. Первое — мы оба работаем над нашими отношениями. Ходим к психологу, если понадобится. Второе — все решения принимаем вместе. Никаких «мама сказала» или «мама считает». Третье — если твоя мать начнёт опять манипулировать, мы сразу прекращаем общение. Без драм и уговоров.
— Согласен на всё, — кивнул Андрей. — Лена, прости меня. За всё.
Она встала, подошла к нему и обняла. Он прижал её к себе, уткнулся лицом в волосы. Они стояли так долго, молча, чувствуя тепло друг друга.
— Знаешь, — сказала Лена, — может, это и к лучшему. Мы прошли испытание. Да, было больно, да, чуть не потеряли друг друга. Но зато теперь знаем цену нашим отношениям.
— И я больше никогда не позволю никому встать между нами, — пообещал Андрей. — Даже маме.
Через месяц они справили новоселье. Пригласили друзей, коллег. Нина Васильевна тоже получила приглашение, но не пришла. Прислала сухое смс: «Поздравляю». Это было началом долгого пути к примирению, но Лена знала — теперь это будет примирение на их условиях.
Вечером, когда гости разошлись, они сидели на балконе новой квартиры, пили вино и смотрели на огни города.
— Как думаешь, твоя мама когда-нибудь примет меня? — спросила Лена.
— Не знаю. Но знаешь что? Это уже не так важно. Важно, что мы вместе. А остальное… остальное приложится.
И Лена поняла — он прав. Борьба за независимость была выиграна. Свекровь больше не имела власти над их жизнью. И это было главной победой.
