— Это не ваш дом, — твёрдо сказала Татьяна. — Это мой дом. И дом Николая, если он захочет здесь остаться. Но на моих условиях.
— Таня, ты что, ультиматумы ставишь? — Николай наконец поднялся с кресла, его лицо выражало смесь испуга и возмущения. — Это же моя мать!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
В комнате повисла тяжёлая тишина. Валентина Ивановна вдруг всхлипнула, достала платочек и промокнула совершенно сухие глаза.
— Я всю жизнь для тебя жила, сыночек… Отца твоего выгнала, когда он пить начал, одна тебя поднимала… Ночами не спала, когда болел… В институт на последние деньги отправила… А теперь вот… на старости лет… родной сын позволяет какой-то девице меня из дома гнать…
— Какой-то девице? — Татьяна почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. — Я три года замужем за вашим сыном! Три года терплю ваши придирки, замечания, советы, которых никто не просил! Три года выслушиваю рассказы о том, какой Коля был замечательный мальчик и как я недостойна такого сокровища!
— Танечка, не надо так… — Николай попытался взять её за руку, но она отдёрнулась.
— Очень даже надо! Твоя мать с первого дня нашего знакомства дала понять, что я недостаточно хороша для её сыночка. Помнишь, как она при всех родственниках сказала, что я слишком худая и не смогу родить здоровых детей? А как она «случайно» пригласила на наш годовщину твою бывшую, которая «такая хозяйственная и так вкусно готовит»?
— Это всё в прошлом, зачем ворошить… — пробормотал Николай, но Татьяна была уже не остановить.
— В прошлом? Вчера твоя мать при соседках обсуждала, что я неправильно стираю твои рубашки! Позавчера учила меня, как надо выбирать мясо на рынке, хотя я готовлю с четырнадцати лет! А на прошлой неделе заявила твоей тёте, что не понимает, почему ты на мне женился, ведь я даже не умею вязать!
Валентина Ивановна фыркнула.
— Ну и что такого? Любая нормальная женщина должна уметь вязать. Моя мать научила меня в семь лет, я Колю с детства в свитера одевала, которые сама вязала. А ты что можешь предложить моему сыну? Карьеру свою? Деньги? Счастливым от этого он не станет!
— Мама, пожалуйста… — Николай выглядел совершенно потерянным.
— Нет, пусть говорит! — Татьяна повернулась к свекрови. — Да, я работаю. Да, я зарабатываю. И благодаря моей зарплате мы с Колей могли снимать нормальную квартиру, а не жить с вами в вашей трёшке, где вы контролировали каждый наш шаг! И знаете что? Я горжусь своей карьерой! Горжусь тем, что могу обеспечить себя и помочь семье!
— Вот-вот! Гордость! Самолюбие! — Валентина Ивановна воздела руки к потолку. — А где же женская мягкость? Где забота о муже? Где уважение к старшим? Ты думаешь только о себе!
— Я думаю о нашей с Колей семье! О которой вы, кстати, постоянно забываете! Для вас существует только «мой сын», а то, что у него есть жена, вы предпочитаете не замечать!
— Если бы ты была достойной женой…
— Всё! Хватит! — Татьяна резко встала. — Валентина Ивановна, покиньте, пожалуйста, мою квартиру. Немедленно.
Свекровь застыла с открытым ртом. Николай побледнел. — Таня, ты что…
— Я жду, — Татьяна скрестила руки на груди. — Валентина Ивановна, вы слышали? Идите домой. В свою прекрасную трёхкомнатную квартиру.
— Коля! — свекровь вцепилась в руку сына. — Ты позволишь этой… этой особе так со мной разговаривать?
Николай посмотрел на мать, потом на жену. В его глазах метались паника и растерянность.
— Таня, ну не надо так резко… Мама, может, правда поедем домой, уже поздно…
— Ах, так ты на её стороне? — Валентина Ивановна отшатнулась от сына, как от прокажённого. — Родную мать предаёшь ради этой…
— Мама, никто никого не предаёт, просто…
— Замолчи! — свекровь выпрямилась во весь свой немаленький рост. — Я всё поняла. Она тебя против меня настроила. Опутала, заморочила голову! Но запомни, сынок — когда она тебя бросит, а она бросит, вот увидишь, такие карьеристки долго в семье не задерживаются, не приходи ко мне плакаться!
С этими словами Валентина Ивановна подхватила свою сумочку и величественно направилась к выходу. У двери она обернулась.
— И квартиру эту я ещё оспорю! Посмотрим, что скажет суд! Коля имеет право на половину как супруг!
Дверь с грохотом захлопнулась. Татьяна и Николай остались вдвоём. Тишина была оглушающей.
— Ну вот, довольна? — наконец произнёс Николай. Его голос был глухим и усталым. — Мать со мной теперь разговаривать не будет.
— Будет, — устало ответила Татьяна. — Завтра же позвонит и будет два часа рассказывать, какая я ужасная и как ты несчастен.
