Сергей, муж Кристины, в это время сидел в гостиной. Он всё слышал, но делал вид, что увлечённо смотрит телевизор. На экране шли какие-то скучные новости. Пульта у него не было — Кристина его забрала ещё утром, чтобы он «не отвлекался на всякие глупости».
— Серёжа! — вдруг окликнула его мать, будто только сейчас вспомнив о существовании сына. — Ты чего молчишь? А это что, это твоя жена, или как понимать?!
— Мама, — тихо отозвался он, не отрывая взгляда от экрана. — Ты же сама говорила, что в браке главное — это терпение. Вот и терпи. И я терплю. Тебя же никто не заставлял сюда приезжать и нас с собой тащить. А я теперь, как сказала моя жена, подкаблучник. Так что пусть теперь Кристина и командует.
— Ах ты тюфяк такой! Но я же мать! Со мной так нельзя! — запричитала Мария Владимировна, всплеснув руками. — Я тебя вырастила, выучила, ночей не досыпала, о тебе думала, а ты теперь подчиняешься чужой бабе, которая борщ солит из пакетика! Да ещё и соль неёдированная!
— Ты мать и хозяйка только у себя дома, — парировала Кристина, скрестив руки на груди. — А сейчас ты в гостях. И у нас здесь демократия с элементами диктатуры. И диктатор здесь — я.
Ольга Петровна, немного оправившись от шока, наконец заговорила:
— Доченька… Мария Владимировна, Серёжа, может, вы всё же поедете домой?
— Теперь точно нет! Я тут останусь, отлежусь, — нервно затараторила свекровь. — У меня теперь давление скакнуло!
— Мне же нельзя нервничать, — запаниковала она, хватаясь за виски. Она-то ведь рассчитывала на праздник и угощение, поэтому и свою сестру Веру подтянула, хоть та немного и задерживалась.
— Ну тогда готовься, мать, к тому, что чай тебе будут наливать с валерьянкой и пустырником, без сахара, — усмехнулась Кристина. — Он у нас — для гостей. А ты уже не гость, ты же родственница. Ты, как говорится, добровольно попала в плен.
Мария Владимировна скривилась так, будто разжевала лимон, но сковородку всё-таки поставила на место — с таким выражением лица, словно её этой самой сковородкой только что огрели по затылку. Затем она чинно направилась в гостиную. И оттуда уже донёсся её голос:
— Серёжа, сынок, значит, так и будешь молчать? Так ты в конце концов мужик или тряпка?!
А Ольга Петровна потом ещё долго пыталась увещевать дочь:
— Слушай, дочка, ну, может быть, поспокойнее? Родственники всё-таки…
Но Кристина лишь усмехалась.
