— И что ты собираешься делать, Миша? Это же твоя сестра, — Елена вздохнула, отодвигая недопитую чашку кофе. Она наблюдала, как муж нервно мерил шагами кухню их новой квартиры.
— Не знаю, Лена. Я просто… не ожидал такого. — Михаил остановился у окна. — Мы семь лет копили на эту квартиру. Семь! Работали на двух работах, отказывали себе во всём.
За окном открывался вид на реку — та самая панорама, ради которой они выбрали именно этот дом. Два года назад, когда они наконец переехали из старого дома с печным отоплением в новую двухкомнатную квартиру, этот вид казался символом их победы над обстоятельствами. А теперь…
— Ольга всегда была… — Елена замялась, подбирая слова, — особенной. Но требовать отдать ей нашу квартиру — это уже слишком.
Вчерашний звонок сестры Михаила до сих пор звучал в ушах. «Я беременна, мне нужно где-то жить. Вам придётся вернуться в тот дом. Мне нужнее, у меня скоро будет двое детей». Словно их дочь Анна не в счёт, словно тринадцать лет их брака и совместных усилий можно просто перечеркнуть одним требованием.
— Знаешь, а ведь я помогал ей всю жизнь, — голос Михаила дрогнул. — Когда умерла бабушка, свою долю наследства я отдал Ольге. Когда Алексей остался без работы, я устроил его к себе на завод. И что? Он проработал месяц и уволился. Сказал, что «здоровье не позволяет».
Елена поднялась из-за стола и обняла мужа со спины. Она помнила, как они жили в доставшемся от родителей Михаила старом доме на окраине города. Как мёрзли зимами, как топили печь, как носили воду из колодца. Как откладывали каждую копейку на первоначальный взнос. Как Михаил брал подработки, а она давала дополнительные уроки физики после школы.
— Мы заслужили это жильё, Миша. Мы честно его заработали.
— Знаю. Но Ольга… она говорит, что если мы не отдадим квартиру, то она всем расскажет, какие мы бессердечные. Что бросили её с маленьким ребёнком в беде.
— А как же Маша? Кто будет заботиться о ней, пока Ольга будет с младенцем? — Елена вспомнила их племянницу, тихую девочку, ровесницу их Анны.
Михаил медленно повернулся к жене:
— Ты же знаешь мою сестру. Она уже сказала, что отправит Машу в интернат, если мы не поможем. Шантажирует меня собственной дочерью.
Елена тяжело опустилась на скамейку в школьном дворе. Весенний ветер трепал волосы, но она не замечала прохлады. Перед глазами стоял вчерашний разговор с родителями Михаила.
«Вам нужно помочь Ольге», — настаивала свекровь. «Вы молодые, сильные, а она одна с ребёнком, да ещё и беременная», — поддакивал свёкор. Когда Елена напомнила про Алексея, они лишь отмахнулись: «Какой он кормилец? У него то спина, то давление».
— Лена! — окликнул её знакомый голос. На школьном дворе появилась Светлана, мать одноклассницы Анны. — Ты чего такая бледная?
— Да так… семейные проблемы, — Елена попыталась улыбнуться.
— Что-то с Анютой? — встревожилась Светлана.
— Нет, с ней всё хорошо. Просто… — Елена замялась, но потом решилась. — Свет, скажи, если бы твоя родня потребовала отдать им вашу квартиру, ты бы как поступила?
Светлана присела рядом, ошарашенно глядя на подругу:
— Это что, серьёзно? Кто-то требует вашу квартиру?
— Сестра Михаила. Говорит, что беременна, и ей нужно где-то растить детей. А мы можем вернуться в старый дом.
— Да она с ума сошла! — возмутилась Светлана. — Вы же только-только переехали, Анюта в новую школу перевелась. И вообще, это же ваша собственность! Вы за неё деньги платили.
— Ещё платим. У нас ипотека на десять лет, — вздохнула Елена. — Проблема в том, что родители Миши на её стороне. Говорят, мы обязаны помочь.
— «Помочь» и «отдать квартиру» — это разные вещи, — отрезала Светлана. — А где она жила до этого?
— У родителей Миши. Она с Алексеем и Машей занимает одну комнату. Тесновато, конечно…
— И что, они не работали все эти годы? Не копили на своё жильё?
Елена горько усмехнулась:
— Алексей перебивается случайными заработками. То спина болит, то давление. А Ольга… она говорит, что ей нужно заботиться о Маше. Хотя девочке уже тринадцать, вполне самостоятельная.
— И сколько лет самой Ольге?
— И она снова беременна? — удивилась Светлана. — В таком возрасте?
Елена только пожала плечами. Эта новость тоже казалась ей странной, но проверить слова Ольги было невозможно.
— Знаешь, моя бабушка всегда говорила: «На чужом горбу в рай не въедешь», — медленно проговорила Светлана. — Почему вы должны отдавать то, что заработали своим трудом? Пусть Ольга сама решает свои проблемы. Если она в сорок три года не научилась отвечать за свою жизнь, то когда?
Конфликт нарастал, как снежный ком. После их отказа Ольга начала обзванивать всех общих знакомых, жалуясь на «бессердечного брата» и его «жадную жену». Родители Михаила перестали приглашать их на воскресные обеды, а когда Елена привезла Анну навестить бабушку с дедушкой, свекровь встретила их холодно и с явным неодобрением.
— Мы не можем так жить дальше, — сказал Михаил вечером, когда дочь уже спала. — Нас делают виноватыми в том, что мы просто хотим сохранить то, что заработали.
Елена посмотрела на мужа — осунувшегося, с кругами под глазами. За последний месяц он постарел лет на пять. Конфликт с сестрой и родителями изматывал его.
