— Знаете, Нина Петровна, — продолжила Елена, чувствуя, как дрожит от волнения, — мы с Мишей очень хотели бы помириться с вами. Вы бабушка наших детей — и Анны, и Маши. Но для этого вам придётся признать, что мы не виноваты в том, что защищали свою семью и своё будущее.
С этими словами она расплатилась за покупки и вышла из магазина, оставив свекровь в растерянности.
— Лен, ты уверена, что правильно передаёшь её слова? — Михаил недоверчиво смотрел на жену. — Мама сама признала, что Ольга лгала насчёт беременности?
— Да, именно так она и сказала. Своей знакомой, не мне, — уточнила Елена. — Они не знали, что я стою рядом.
Михаил задумчиво постучал пальцами по столу:
— Знаешь, что самое обидное? То, что они знают правду, но всё равно считают нас виноватыми. Будто мы обязаны жертвовать всем ради Ольги, просто потому что она — семья.
— Но ведь и мы семья, — тихо сказала Елена. — Ты, я, Анюта и теперь Маша. Мы тоже заслуживаем счастья и спокойствия.
В этот момент в кухню вошли девочки. Анна что-то оживлённо рассказывала, а Маша слушала с улыбкой. Они уже не представляли жизни друг без друга — не просто кузины, а настоящие сёстры.
— Пап, а можно мы с Машей пойдём на день рождения к Кате в субботу? — спросила Анна.
— Конечно, можно, — улыбнулся Михаил.
Когда девочки убежали обратно в комнату, он посмотрел на жену:
— Знаешь, Лен, я думаю, мы поступили правильно. Как бы тяжело ни было, мы защитили то, что построили своим трудом. И дали Маше шанс на нормальную жизнь.
— И заплатили за это разрывом с твоими родителями, — вздохнула Елена.
— Может быть, не навсегда, — он взял её за руку. — Если мама действительно начинает понимать правду, то когда-нибудь они смогут признать, что ошибались.
— А Ольга? Как ты думаешь, она когда-нибудь изменится?
Михаил покачал головой:
— Не знаю. Для этого ей пришлось бы признать, что она была неправа. А Ольга никогда этого не делала.
Год спустя жизнь постепенно наладилась. Родители Михаила начали понемногу общаться с ними — сначала только по телефону, потом пришли в гости на день рождения Анны. Маша официально осталась жить с ними — Ольга не явилась в суд на слушание о лишении родительских прав, а затем и вовсе переехала в другой город вместе с Алексеем. «Подальше от неблагодарных родственников», — как она объяснила.
В тот вечер, когда пришло постановление суда о постоянной опеке, они устроили небольшой праздник. Девочки украсили квартиру воздушными шарами, а Елена испекла торт.
— За нашу семью, — произнёс Михаил, поднимая бокал с шампанским. Елена подняла свой, а девочки — стаканы с соком.
— За справедливость, — добавила Елена.
За окном вечерело, и огни города отражались в тёмной глади реки. Этот вид из их квартиры, который они отстояли ценой таких усилий, теперь казался ещё более ценным — символом не только их трудолюбия, но и победы справедливости.
— Тётя Лена, дядя Миша, — вдруг сказала Маша, ставя стакан на стол. — Я… я хотела сказать спасибо. За всё. За то, что не отправили меня обратно.
— Мы никогда этого не сделаем, малыш, — Михаил обнял племянницу. — Ты теперь часть нашей семьи.
— Просто… — Маша замялась. — Мама всегда говорила, что никому нельзя верить. Что даже самые близкие люди предадут. А вы… вы совсем другие.
Елена почувствовала, как к горлу подступает комок. Она притянула девочку к себе и обняла:
— Знаешь, Маша, в жизни бывает всякое. Но настоящая семья — это те, кто заботится друг о друге не из-за выгоды, а из любви.
— И мы всегда будем заботиться о тебе, — добавил Михаил, присоединяясь к объятию.
Анна, наблюдавшая за ними, тоже подошла и обняла Машу с другой стороны:
— Мы ведь сёстры теперь, правда?
Маша кивнула, утирая слёзы:
Проснувшись рано утром, Елена тихо вышла на балкон. Город только начинал просыпаться, первые лучи солнца золотили верхушки деревьев и поверхность реки. Прохладный весенний ветерок трепал занавеску.
За этот год они все изменились. Михаил стал спокойнее и увереннее. Она сама научилась отстаивать границы, не чувствуя при этом вины. Девочки повзрослели, особенно Маша, которая наконец-то перестала вздрагивать от громких звуков и прятать еду «на чёрный день».
Елена вспомнила день, когда они подписывали ипотечный договор. Как дрожали руки, как страшно было брать на себя такое обязательство. Как Михаил сказал тогда: «Мы справимся, Лен. Это наш шанс на лучшую жизнь».
И они справились. Несмотря на все препятствия, несмотря на попытки отнять то, что им принадлежало по праву, несмотря на разрыв отношений с близкими людьми. Они отстояли свою справедливость.
За спиной скрипнула дверь — на балкон вышел Михаил, протягивая ей чашку кофе:
— О том, как всё изменилось за этот год, — она приняла чашку, благодарно улыбнувшись. — И о том, что мы правильно поступили, защищая свою семью.
Он обнял её за плечи, и они вместе смотрели на пробуждающийся город. На их город, в их квартире, с их детьми, с их будущим — которое они создали собственными руками и которое никому не позволили отнять.
— У справедливости есть своя цена, — задумчиво произнёс Михаил. — Иногда очень высокая. Но она того стоит.
Елена посмотрела через приоткрытую дверь на девочек, мирно спящих в своей комнате.
— Абсолютно того стоит, — тихо ответила она, крепче прижимаясь к мужу.
