Она стала больше времени проводить с сыном. Записала его на карате, в кружок робототехники. Ходила с ним в парки, в кино, в музеи. Говорила с ним о чувствах, о том, что важно говорить правду, что никто не должен заставлять тебя чувствовать себя плохо.
— Мам, а папа тебя любит? — спросил однажды Максим.
Марина вздрогнула. Но ответила честно:
— Я не знаю, сынок. Иногда люди любят по-разному. А ты чувствуешь, что он тебя любит?
— Да. Он меня обнимает. И читает перед сном.
— Значит, он тебя любит. А взрослые… бывает, теряют друг друга.
Она не хотела втягивать ребёнка в конфликт. Но хотела, чтобы он знал: если что-то изменится — он будет в безопасности. С ней.
Однажды вечером Алексей сказал:
— Папа предлагает нам поехать в отпуск к ним на дачу. Всю неделю. Ты не против?
Марина посмотрела на него. Спокойно. Без улыбки.
— Почему? Ты же всегда ездила.
— Я устала. И хочу провести время с Максимом в городе. У нас планы.
— Люди меняются, — сказала она. — Иногда — потому что им больше не нравится, кем их делают.
Он не стал спорить. Но с того дня стал ходить мрачнее. Начал поздно возвращаться с работы. Говорил, что «задержки».
Марина не спрашивала. Она просто ждала. И наблюдала.
Через три месяца после того разговора за дверью, она пришла домой и увидела, что дверь приоткрыта. В квартире — тишина. Она вошла. На столе лежал конверт.
*Я ухожу. Не могу больше. Прости. Забери квартиру. Я оставляю тебе всё. Только не тяни меня по судам. Не хочу конфликта. Особенно ради Макса.*
Она прочитала. Перечитала. Потом положила письмо на стол. Подошла к окну. Посмотрела на город. На огни. На прохожих внизу.
Он ушёл. По его сценарию. Но не по своей воле. А потому что она изменилась. Стала сильнее. Перестала быть «той, что задавливает». Стала женщиной, с которой нужно считаться.
Она не поехала за ним. Не звонила. Не плакала.
На следующий день она позвонила юристу.
— Готовы. Начинаем процедуру. И хочу подать на алименты. Положенные по закону. Пусть платит за то, что был отцом.
— Да. Но на моих условиях. И пусть знает — я не та, кого можно просто бросить.
Через неделю она с сыном уехала на море. Впервые за десять лет. Без него.
Максим смеялся, бегал по пляжу, строил замки из песка.
— Мам, а папа приедет?
— Нет, — сказала она. — Он выбрал другую жизнь.
— Да, сынок. Мы — свою.
Она смотрела на море. На горизонт. На будущее, которое больше не зависело от чужих слов, чужих планов, чужих решений.
Она не победила. Она просто выжила. И сделала шаг вперёд — на опережение.
Потому что иногда, чтобы остаться собой, нужно встать и уйти первым.
