— Не выгнала. Просто перестала пускать.
— Молодец, — одобрил брат. — А я уж думал, будешь опять его жалеть и прощать.
— И правильно. Слушай, а тебе помочь с вещами? Могу подъехать, вместе соберём.
— Спасибо, подъезжай вечером.
Серёжа приехал с Леной. Они привезли коробки и пакеты, и мы молча собирали Олегины вещи. Удивительно, как мало оказалось следов трёхлетней совместной жизни. Одежда, книги, диски, несколько сувениров — всё поместилось в два больших пакета и одну коробку.
— Вот и всё, — сказала Лена, оглядывая квартиру. — А я думала, будет больше.
— Он здесь и не жил толком, — заметила я. — Так, заходил переночевать.
— Куда везти-то? — спросил Серёжа.
— Позвоню ему завтра, узнаю.
Но звонить не пришлось. Олег сам объявился на следующий день. Позвонил в домофон.
— Наташа, я за вещами. Можно подняться?
— Вещи внизу, в машине у брата. Он тебе передаст.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Не нужно. Всё уже сказано.
— Наташа, не будь дурой. Открой дверь.
Но я уже отключила домофон. В окно видела, как Олег стоит у подъезда и что-то говорит Серёже. Брат невозмутимо выгружал вещи из багажника и складывал на тротуар.
Через неделю Олег прислал смс: «Подумал. Может, всё-таки попробуем наладить отношения?»
Я долго смотрела на это сообщение и поняла, что ничего не чувствую. Ни боли, ни обиды, ни радости. Просто равнодушие.
«Нет», — написала в ответ.
Развод оформили быстро и без скандалов. Олег не претендовал на квартиру — видимо, его новая пассия проконсультировала у юристов и объяснила, что шансов нет.
А я постепенно привыкала жить одна. Утром никто не хмурился над кофе, вечером никого не приходилось ждать к ужину. Можно было читать в постели до трёх утра или смотреть глупые сериалы. Можно было встречаться с подругами, не отпрашиваясь и не объясняя, зачем и почему.
Марина как-то сказала:
— Знаешь, ты изменилась. Стала… не знаю, как объяснить. Более живой что ли.
— Правда. Раньше ты всегда казалась немного уставшей. А сейчас глаза горят.
Может быть, она права. Я и правда чувствовала себя отдохнувшей. Словно долго болела, а теперь выздоровела.
В субботу утром, допивая кофе на кухне, я вспомнила слова мастера-слесаря про неподходящих людей. Он был прав. Олег мне не подходил. Может быть, никто из моих предыдущих мужчин не подходил. А может быть, дело не в них, а во мне. В том, что я соглашалась на меньшее, чем заслуживала, потому что боялась остаться одна.
Но одиночество, как выяснилось, не страшно. По крайней мере, не страшнее плохих отношений.
Телефон зазвонил, и на экране высветилось «Серёжа». Я улыбнулась и взяла трубку.
— Привет, — сказал брат. — Как дела?
— Хорошо, — ответила я и поняла, что это правда. — Очень хорошо.
