Марина услышала скрип половицы в прихожей и подняла голову от судков с солёными огурцами. В доме она умела различать каждый звук – вот Виталий берёт ключи с комода, вот надевает куртку, вот проверяет карманы. Привычные звуки тридцатилетнего брака.
«Схожу за хлебом», – крикнул он из коридора.
«Бери два батона», – отозвалась она, не отрываясь от банок. Завтра приедут внуки, а она всё никак не могла закончить с заготовками. Руки уже болели от закатывания, но останавливаться нельзя – зима длинная, а огурчики домашние всегда лучше магазинных.
Дверь хлопнула. Марина взглянула на часы – половина седьмого. До закрытия магазина ещё полтора часа, торопиться некуда. Виталий наверняка зайдёт к Семёнычу во двор, поговорят о рыбалке, о политике. Мужики всегда найдут о чём потрепаться.
Она закатала последнюю банку и вытерла руки полотенцем. На кухне стоял пар от кипящих кастрюль, на столе громоздились стеклянные ряды – огурцы, помидоры, салат из кабачков. Трудилась всю неделю, но результат того стоил. Дочка Оленька всегда просила передать баночку-другую, а внук Мишка просто обожал бабушкины солёности.
Время шло. Марина успела прибрать на кухне, сложить пустые банки в кладовку, даже телевизор посмотрела. Новости, как всегда, невесёлые. Она переключила на сериал, но следить за сюжетом не получалось – мысли всё время возвращались к тому, что Виталия нет уже два часа.
«Наверное, встретил кого-то», – подумала она, но беспокойство начинало подтачивать изнутри. Обычно он предупреждал, если задерживался.
Зазвонил телефон. Марина бросилась к трубке, но голос в ней был незнакомый.
«Вам звонят из больницы номер семь. Вы жена Виталия Петровича?»
Сердце ухнуло вниз. Марина схватилась за стену.
«Что случилось? Авария?»
«Нет, нет, ничего серьёзного. Небольшой сердечный приступ, но состояние стабильное. Можете приехать, он просит».
Руки тряслись, когда она набирала номер такси. В голове крутились обрывки мыслей – про таблетки, которые он забывал пить, про то, что давно надо было заставить его обследоваться. Сорок лет строил мосты, таскал тяжести, а теперь сердце даёт сбои.
В больничном коридоре пахло лекарствами и тревогой. Виталий лежал бледный, но улыбнулся, когда она вошла.
«Напугался меня», – Марина погладила его по руке. – «Думала, хлеба ждать».
«Прости. Шёл от магазина, и вдруг как кольнуло здесь», – он показал на грудь. – «Хорошо, что рядом аптека была, фармацевт скорую вызвала».
Врач оказался молодым парнем, но говорил уверенно.
«Перенапряжение, стресс. На работе как дела?»
Виталий отвернулся. Марина почувствовала, что муж что-то скрывает.
«Нормально всё на работе», – буркнул он.
«Ну хорошо. Несколько дней понаблюдаем, потом домой. Режим, диета, никаких нервов».
Домой они вернулись через три дня. Марина суетилась вокруг мужа, готовила лёгкие супчики, следила, чтобы принимал лекарства. Виталий был тише обычного, часто сидел у окна, смотрел во двор.
«О чём думаешь?» – спросила она, садясь рядом.
«Что о жизни? Доктор сказал, что всё будет хорошо, если беречься».
Он повернулся к ней. В глазах была какая-то странная решимость.
«Мариша, а ты никогда не думала, что мы живём не так?»
«Как это не так? Нормально живём. Дети выросли, внуки есть, квартира, дача».
«Не то я имею в виду. Ну, как будто по накатанной колее. Работа – дом – дача – работа. А где мы сами?»
Марина нахмурилась. После больницы Виталий стал говорить какие-то странности.
«Мы и есть сами. Что ты придумываешь?»
«А когда мы в последний раз куда-то ездили? Не на дачу картошку копать, а просто так, для души?»
«Да зачем нам ездить? Дома хорошо».
«А когда мы в последний раз разговаривали не о бытовых делах? О том, что нас волнует, что думаем?»
Марина встала, пошла на кухню. Разговор ей не нравился. После сердечного приступа у людей часто бывают странные идеи, врач предупреждал. Пройдёт.
Но не проходило. Виталий стал покупать какие-то книги, сидел в интернете, изучал туристические сайты. Марина злилась молча. Пенсия маленькая, а он деньги на ветер пускает.
«Смотри, какие красивые места в Карелии», – показывал он ей картинки на экране.
«Давай съездим. Хоть на неделю».
«Ты с ума сошёл? Деньги где брать? И потом, внуки на каникулы приедут».
«Оленька может и без нас справиться. А деньги есть, на похороны откладывали».
