Очередной скандал в семье Синицыных начался как обычно: Верка, которой только-только стукнуло девятнадцать, не правильно загрузила посудомойную машину.
― Господи! ― воскликнула ее мать Татьяна Ивановна. ― Ты даже этого сделать не можешь!
Верка хотела огрызнуться, но промолчала. В таких моментах лучше молчать, особенно когда становится ясно, что день будет «веселым». Верка отошла к столу, ощущая, как спазм напряжения сдавливает горло. Несколько минут она размышляла над тем, что сделала не так. Ведь дело точно не в посуде. Она явно что-то сделала, но что именно?..
Истина открылась только ближе к вечеру, когда Верка вышла из ванной со стаканом, полным воды. Она собиралась заполнить страницу в альбоме ― нарисовать осенний пейзаж. Мать, услышав ее аккуратные шаги, фыркнула. Верка тут же напряглась и глянула на нее. Мать смотрела телевизор, сидя в кресле в зале. Но смешок явно относился к дочери, а не к вечерним новостям.
― Ну что, мам? ― не выдержала Верка. Ее бросило в жар от предчувствия: будет конфликт.
― Иди лучше делом займись, художница, блин!
Верка проглотила обиду, тяжело вздохнув.
― Что не так?! ― вскинулась Татьяна Ивановна. Она даже подпрыгнула в кресле ― столько было энергии. ― Я тебя что, для того родила, чтобы ты потом бомжихой стала?!
Верка не нашла логики в ее вопросе, но ощутила, как к лицу прилил жар. Мать поднялась на ноги и приблизилась к ней, скрестив руки на груди.
― Ты же не думаешь, что у тебя действительно получится? Или хочешь попрошайничать на улицах со своей мазней в обнимку?
― Мам, ты и сама раньше рисовала, я видела твой альбом…
Верка замолчала, когда ее пронзил материнский взгляд, полный ненависти. Так вот, выходит, что значит фраза «убить взглядом» ― неожиданно поняла Верка, попятившись. Татьяна Ивановна процедила:
― Иди в свою комнату.
Верка не стала спорить ― юркнула в комнату и закрыла дверь. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, на глазах выступили слезы. Она не впервые задумалась о том, чтобы уйти из дома.
Когда это началось? Верка не была уверена, с каких пор мать возненавидела ее ― кажется, лет с 12. Верка долго пыталась выслужиться: лучшие оценки, уборка по дому, работа, примерная дочь, ученица, не гуляла по ночам, дружила только с ребятами, которых одобрила мать. У Верки даже уши не были проколоты ― мать не разрешила! Волосы были длинными, светлыми, глаза ― голубыми. В детстве Татьяна Ивановна называла дочь «мой ангел», а когда Верка подросла ― словами не столь благозвучными.
Сперва Верка не понимала, что происходит. Аня ― лучшая Веркина подруга, даже не скрывала зависти:
― У тебя такая мама! Так о тебе заботится! Моей вообще пофиг, даже если я волосы в розовый цвет покрашу! Скажет что-то типа «ой, ребенку надо все разрешать» ― или еще какую-нибудь глупость. Иногда мне вообще кажется, что, если я исчезну, мама даже не заметит!..
Когда приходили гости, Татьяна Ивановна хвалила дочь так сильно, что Верка купалась в лучах славы и забывала, что будет, когда дверь за гостями закроется. Потом Верка стала раздражаться, особенно когда слышала, как мать хвастается перед подругами:
― Моя Верочка победила в региональной олимпиаде по химии! Еще бы, с такой мамой! Станет врачом!
Уже когда Верке было пятнадцать, она подумала, что мать и ее подруги напоминают детей в песочнице, которые хвастаются своими родителями, мол, у кого папа круче, у кого мама умнее и готовит вкуснее…
Но все стало хуже, когда мать завязала отношения с Сергеем Семеновичем. Верке было 18 лет и тогда она отчетливо поняла ― время идет на минуты.
Сергей Семенович Верке сразу не понравился. Нет, дело не в том, что он был на пять лет младше матери, был невероятно привлекателен и странно поглядывал на Верку, и даже не в том, что «занимал» у нее пару раз сотню и не возвращал. Дело было в том, как Татьяна Ивановна смотрела на Верку, когда рядом был ее новый парень. Верке казалось, мать оценивает ее: как та смотрит на мужчину, как говорит, что делает.
