Верка втайне скопила несколько тысяч и спрятала их под матрасом. Чутье подсказывало ей, что скоро придется уйти из дома. Жить каждый день в напряжении было невыносимо, и Верка ушла в рисование. Сокурсники даже делали заказы: на поздравительные открытки, портреты, иллюстрации.
― Ты невероятно красиво рисуешь! ― однажды заметил Сергей Семенович. ― У тебя настоящий дар, Верочка.
Верка поблагодарила его, сдержанно улыбнувшись, и все то время, пока отчим нависал над ней, разглядывая картину, сидела в напряжении, молясь, чтобы он поскорее ушел. Когда он закрыл за собой дверь, Верка щелкнула замком, прыгнула к матрасу и пересчитала деньги. Мать работать запрещала ― говорила, что все время надо тратить на учебу, так что Верке удалось скопить только благодаря рисованию. Еще немного. Еще пара тысяч и можно будет снять комнату! Верка прижала стопку смятых купюр к груди, сглатывая слезы.
Она толком не понимала, что с ней происходит. Другим тоже объяснять смысла не было. Ведь на людях мать ― идеальный пример для подражания. Она даже никогда не била ее. Никогда не кричала матом. Почти не обзывала. Вот только Верке казалось, что, если она не уйдет из дома, с ней случится что-то плохое.
Все изменилось через неделю после того, как Татьяна Ивановна предрекла Верке ужасную судьбу, если она не бросит рисование. Зазвонил домашний телефон и Верка подняла трубку.
На том конце зазвучал приятный мужской голос:
― Здравствуйте. Меня зовут Илья. Я бы хотел поговорить с Татьяной Ивановной.
Верка ощутила привычное раздражение. Никто не знал, кем Татьяна Ивановна являлась на самом деле! Но Верка взяла себя в руки и поинтересовалась, кто это звонит. Илья ответил:
Верка едва не выронила телефон из рук. Как так?! Наверное, это какая-то ошибка. Даже не подумав, что делать, Верка уже крикнула в сторону кухни:
― Мам! Здесь тебе по телефону звонят.
Татьяна Ивановна вышла в коридор с дымящейся кружкой горячего шоколада.
― Скажи, что меня нет. ― Мать ненавидела говорить вечером по телефону, особенно по-домашнему. «Все дела должны решаться до шести вечера!»
Верка почувствовала, как с ее губ сорвался смешок.
― Это звонит твой сын Илья.
Верка ожидала, что мать закатит глаза и уйдет на кухню, ничего не сказав, но случилось что-то непредвиденное. Кружка с напитком выскользнула из ослабевших пальцев, кипяток залил домашние брюки. Татьяна Ивановна, вскрикнув от боли, убежала в ванную.
Верка, как статуя, продолжала сжимать телефон. Внутри поднималась буря из гнева, разочарования, обиды и нестерпимой боли. Чужим голосом она обратилась к Илье:
― Меня зовут Вера, я дочь Татьяны Ивановны.
― Я понял, ― осторожно отозвался он. Верка назвала домашний адрес и сказала, чтобы Илья приходил завтра ― они целый день будут дома. Затем отключилась и как зомби направилась в ванную. Мать накладывала компресс на ногу.
― Ты что, не видишь, как мне больно?!
― Мам, этот парень представился Ильей, твоим сыном.
― У меня нет сына! ― заорала Татьяна Ивановна, отпихивая ее с дороги и захлопывая перед носом дверь. Верка бросилась к себе в комнату, заперла дверь на замок и плюхнулась на кровать. От мыслей болела голова, но, каким-то чудом, этим вечером было не так страшно жить в этом доме.
Выходит, мать не такая безупречная, какой хотела показаться.
Верка впервые с нетерпением ждала следующий день.
Ни Татьяна Ивановна, ни ее мужчина ― никто не поднимал тему разговора под названием «сын Илья», поэтому Верка не сказала, что пригласила его в гости. С каким-то мстительным удовольствием она ожидала его прихода, и когда в дверь зазвонили, на всех парах бросилась открывать.
