Елена Петровна считала, что на пенсии у нее открылось второе, а то и третье дыхание. Правда, работало оно исключительно в режиме олимпийского спринта на короткие и длинные дистанции.
Ее уютная квартира на окраине Новосибирска, когда-то бывшая тихой гаванью, превратилась в многофункциональный центр повышенной готовности: филиал детского сада, пункт экстренной выдачи забытой «сменки», круглосуточная кулинария и штаб по разрешению междоусобных конфликтов. Сын и дочь, жившие, на ее счастье и беду, неподалеку, кажется, состояли в тайном соревновании под названием «Успей доставить бабушке внуков первым».
— Мам, у Артемки сегодня бассейн в пять, а у меня совещание горит, заберешь из садика? И покорми, пожалуйста, супом, только не тем, который с вермишелькой-звездочками, он их разлюбил, — щебетала в трубку дочь с утра, ставя перед Еленой Петровной очередную тактическую задачу.
— Мам, мы с Катей билеты в театр достали, последний раз были еще до Машеньки… Посидишь с ней пару часиков? Ей надо сказку про репку, но только с твоей фирменной интонацией за мышку, — вторил ей сын вечером, играя на ее безотказности.
Елена Петровна крутилась как вечно заведенный волчок. Она лепила сотые по счету тефтельки, которые пятилетняя Машенька «уважала», ползала под диваном в поисках детали от конструктора размером с ноготь, без которой семилетний Артемка отказывался строить космодром и жить дальше, и выступала в роли мирового судьи на дипломатических переговорах на тему «чья очередь смотреть мультики».
Она их, конечно, безумно любила, этих сладких, шумных разбойников. Но иногда, засыпая на ходу под монотонное жужжание стиральной машины, отстирывающей пятна от травы и шоколада, она ловила себя на крамольной мысли: а где во всем этом калейдоскопе она сама? Где та Лена, которая любила посидеть с книжкой у окна и помечтать? Кажется, она осталась где-то там, в прошлой жизни, до пенсии.
Эта мысль особенно настойчиво постучалась в голову в один из вечеров, когда уставшие, но довольные дети наконец-то забрали своих оглушительно тихих, сопящих во сне чад. В квартире повисла такая густая тишина, что в ушах звенело. Елена Петровна без сил опустилась в старое кресло, и ее ноги благодарно загудели. Взгляд ее упал на шкаф, откуда при последнем «штурме» внуков в поисках пиратского клада выпал потертый фотоальбом в бархатной обложке.
