— Вижу. Но она всё равно моя мама.
— А если я поставлю вопрос ребром? Либо я, либо она?
— Лен, не надо так. Пожалуйста.
— А как надо? Терпеть вечные претензии твоей матери? Сегодня дача, завтра квартира, послезавтра ещё что-нибудь?
— Такая, Макс! Именно такая! Вспомни, как она требовала, чтобы мы отдали ей денежный подарок от моих родителей на свадьбу. Как настаивала, чтобы мы купили ей новый телевизор, хотя у неё был вполне рабочий. Как…
— Хватит! — Максим встал из-за стола. — Я понял. Дачу мы не трогаем.
— И ты скажешь об этом маме?
Но я знала, что он не скажет. Или скажет так мягко, что Тамара Петровна воспримет это как временное препятствие.
Так и случилось. На следующий день свекровь появилась у нас дома с новым планом.
— Я всё придумала! — радостно объявила она. — Лена оформляет дачу на Максима, а Максим даёт мне доверенность на пользование!
— Мама, мы же говорили…
— Что говорили? Что я вам не нужна? Что я должна в четырёх стенах задыхаться, пока вы на природе отдыхаете?
И снова начался спектакль с сердцем, давлением и прочими болезнями.
Я молча ушла в спальню. Слышала, как Максим пытается успокоить мать, как она плачет и жалуется на неблагодарность.
Вечером я приняла решение.
— Макс, я завтра еду к родителям. Поживу у них недельку.
— Из-за всей этой ситуации. Мне нужно подумать.
— Лен, не уезжай. Я поговорю с ней.
— Ты уже говорил. Много раз.
Я собрала вещи и утром уехала к родителям. Они жили в соседнем городе, в трёх часах езды.
Мама встретила меня с тревогой.
— Что случилось, доченька?
Я рассказала всё. Про дачу, про требования свекрови, про позицию Максима.
— Мы не для того строили эту дачу, чтобы какая-то алчная женщина ей завладела.
— Максим должен определиться, на чьей он стороне. Если он не может защитить тебя от собственной матери, какой из него муж?
— Лена, это сложная ситуация. Но дачу отдавать нельзя. Это наше семейное наследие.
Я провела у родителей пять дней. Максим звонил каждый день, просил вернуться, обещал, что всё наладится.
На шестой день позвонила Ирина.
— Лена, мама в больнице!
— Сердечный приступ. Она так переживала из-за вашего конфликта…
Я вернулась. В больнице Тамара Петровна лежала бледная, подключённая к капельнице.
— Вот, — слабо сказала она, увидев меня. — Довела меня. Довольна?
Врач объяснил, что это был приступ стенокардии на фоне стресса. Ничего критического, но требуется покой и отсутствие переживаний.
Максим смотрел на меня с укором.
— Видишь, до чего дошло?
Я промолчала. Что тут скажешь?
Через три дня Тамару Петровну выписали. Она вернулась домой с видом мученицы.
— Я больше не буду просить про дачу, — сказала она Максиму при мне. — Пусть Лена спит спокойно. Я лучше в могилу лягу, чем буду клянчить.
Максим бросил на меня многозначительный взгляд. Мол, видишь, какая мама благородная?
Но я-то знала, что это только передышка. Тамара Петровна не из тех, кто сдаётся.
И действительно, через две недели началась новая атака. Теперь она действовала через Максима.
— Знаешь, мама предложила интересную идею, — начал он однажды вечером.
— Мы могли бы построить на даче ещё один домик. Для мамы. Она бы приезжала отдыхать, а мы бы жили в основном доме.
— Макс, это моя дача. Точнее, дача моих родителей. Я не буду ничего там строить для твоей мамы.
— Но почему? Места же много!
— Потому что это только начало. Сначала домик, потом она там поселится, потом начнёт хозяйничать…
— Ты преувеличиваешь!
— Нет, я знаю твою мать!
Мы опять поссорились. И так продолжалось неделю за неделей. Тамара Петровна придумывала всё новые схемы, как заполучить дачу. То предлагала выкупить долю, то просила оформить право пожизненного проживания, то намекала на завещание.
