Просто, когда ты живешь свободным человеком, эту свободу не замечаешь.
А понимаешь только, потеряв её.
Со временем я пришла к заключению, что моей жизни больше нет. Она закончилась.
Не личность, а просто моё тело, которое существует не понятно для чего.
Второе разочарование, которое меня начало угнетать, это одиночество. Именно здесь, в пансионате, я почувствовала себя никому не нужной, никчемной песчинкой среди таких же никому не нужных песчинок.
Сын, дочь и внуки, которые поначалу навещали меня каждую неделю, со временем начали отделываться только звонками.
Конечно же у каждого из них всякий раз находилась веская причина для того, чтобы отменить визит. Я это понимала.
Но в то же время, если бы я жила дома, среди свободных людей, я бы так остро не реагировала на отсутствие родных.
Я бы не чувствовала себя одинокой и покинутой даже, если бы виделась с детьми и внуками не так часто, как мне хотелось.
Я выпала из их жизни. Они считают, что мне здесь хорошо — я в сытая, под круглосуточным присмотром персонала, в том числе и медработников. А что еще надо?
Они ведь не знали, с какой тоской я каждые выходные смотрю в окно на выложенную плитками дорожку, ведущую от калитки к крыльцу.
Смотрю и жду… А вдруг увижу лицо дочери.. или сына… или внуков…или всех вместе….
Но «вдруг» не происходит вот уже третий месяц . У детей своя жизнь, что уж говорить о внуках.
И так происходит не только со мной.
Ко мне дети всё реже и реже, но приезжают.
А есть тут такие, да их большинство, к которым не ездят и вовсе.
Но, если с потерей независимости, и к одиночеству я через некоторое время начала привыкать, то к потере смысла жизни я не могу привыкнуть до сих пор. И это самое сильное разочарование, которое постигло меня после переезда в пансионат.
Нечто подобное я пережила после выхода на пенсию, когда я почувствовала себя выброшенной с дороги на обочину.
Но то ощущение быстро исчезло.
Я вскоре нашла, чем заняться на пенсии. И у меня даже времени не хватало на все дела.
Позже, ближе к восьмидесяти, я немного сбавила обороты -но даже и дома дел хватало.
Даже простая уборка квартиры и территории, работа на участке, стирка белья, приготовление еды для себя или для гостей, забота о домашних питомцах — эти простые, обыденные действия наполняли мою жизнь смыслом. Здесь же всё выполняли сотрудники интерната — технички мыли полы, повара варили еду, прачки стирали бельё, а нам же оставалось только бродить по коридорам или сидеть на диване или на лавочках во дворе при хорошей погоде.
И я, как, впрочем и все, кто тут находился, целыми днями молча сидела то на кровати, то в коридоре на диване, не понимая, что мне делать с этой моей жизнью.
А ещё я с ужасом и печалью обнаружила, что здесь, в интернате, в тепличных условиях, окруженная заботой персонала, я начала катастрофически стариться.
