«Вы с какой это радости мне все заблокировали?» — воскликнула Тоня, узнав о блокировке счетов банка

Тоня неспешно шла домой с работы, размахивала сумкой, смотрела по сторонам, — и тут в грязи под ногами что-то блеснуло. Тоня наклонилась: монета. Мелкая — копейка или пять, но Тоня ее все равно взяла: денежка лишней не бывает. Не глядя, сунула в кошелек. Копейка, как говорится, рубль бережет.

Был влажный ноябрьский вечер. Настроение было хорошее. Тоня зашла в магазин, набрала полную корзину продуктов: тут тебе и колбаса сырокопченая, и молоко, и яйца, и хлеб «Дарницкий», и даже икра заморская баклажанная, сделанная, правда, в подмосковной деревне Шульгино. Неспешно прошла на кассу самообслуживания, пробила все это богатство, насвистывая под нос мотивчик неизвестного происхождения, приложила карточку к терминалу. Оплата не прошла. Тоня вздернула бровь, сбросила терминал, повторила попытку. Не прошло.

Настроение подпортилось. Тоня достала телефон и попыталась войти в приложение Попкорнбанка, но оно в ответ на пин-код выдало: «Мы заметили подозрительные операции по вашим счетам и временно заблокировали их. Свяжитесь с нами по телефону 100500».

Выругавшись себе под нос, Тоня сгребла продукты обратно в корзину и пошла на человеческую кассу, платить наличными. Прослушала перебранку продавщицы с женщиной, которой пробили не по ценнику, проследила за рассеянным юношей, которого отправили взвешивать фрукты. Когда подошла ее очередь, Тоня открыла кошелек и увидела, что в нем ничего нет. Только несколько скидочных карточек и та самая копейка с улицы. А ведь она точно сегодня снимала две тысячи с банкомата — и куда делись? Тоня выругалась почти вслух и пошла домой ни с чем. Настроение окончательно испортилось.

Дома Тоня открыла холодильник, но оттуда на нее глянула лишь немытая пустота, прикрывающаяся маленьким сморщенным яблоком и половинкой лимона. Сжевав яблоко, Тоня набрала 100500. Ей ответил вежливый робот. Тоня попросила оператора, но робот только уточнил, чем он может ей помочь. Тоня вспомнила мастер-класс по ораторскому мастерству и попросила оператора громко и четко, широко открывая рот, — робот настаивал, что решать Тонину проблему должен именно он. Тогда Тоня сказала матом, и ее все-таки перевели на человека. Когда гудки в трубке прокашлялись и далекий голос представился Кристиной, Тоня накатила на собеседницу, как волна на прибрежные камни:

— Вы с какой это радости мне все заблокировали? Что за подозрительные операции такие? Вам мои покупки в «Розовом кролике» не понравились, или что?

Кристина профессионально проигнорировала Тонин тон и лишь уточнила, как Тоню зовут и когда у нее день рождения. Когда Тоня представилась, как положено, и подождала несколько секунд, Кристина, наконец, перешла к сути:

— Вам приходило СМС-сообщение?

— Не было никаких СМС, — резко ответила Тоня. — Вы мне толком скажите, какие такие подозрительные операции?

— К сожалению, по телефону мы ничего сказать не можем. Ожидайте СМС-сообщения. Если оно еще не приходило, скоро должно прийти.

Тоня бросила трубку — и с банком, и на диван. Выругалась в голос и съела лимон. Прошлась по комнате из конца в конец, передразнила Кристину и ее СМС детским голосом, потом включила компьютер и написала длинный гневный пост во «ВКонтакте», предусмотрительно тегнув в нем Попкорнбанк, как звезду сюжета.

«По их милости у меня теперь последняя копейка осталась, и ту я сегодня на улице нашла», — посетовала она.

Отправив свой гнев в свободное плавание по сети, Тоня пошла и легла лицом в подушку — думать о бренности бытия, зловредных банкирах, аренде, которую не из чего платить, и зарплате, которую некуда получать.