Врач внимательно слушала женщину, ни на секунду не отводя глаз от пациентки. Она следила за мимикой и жестами, считывала эмоции, безошибочно определяя, где правда, где ложь. Лжи не было.
— Холодная, нарциссическая мать — очень тяжело для ребёнка, но это не повод сводить счёты с жизнью. Расскажите мне о Ваших шрамах на запястье. Как это произошло?
— Это было очень давно, мне было лет четырнадцть… Я не считаю это серьёзной заявкой на суицид. Помогите мне выжить сейчас. Умоляю, назначьте лечение, дайте мне хоть немного покоя и сна, я больше не в силах терпеть эти боли.
— Чтобы помочь тебе (психиатр намеренно перешла на «ты», чтобы подавить волю пациентки и напомнить кто здесь главный). Чтобы помочь тебе — я должна знать всё. Рассказывай!
Меньше всего женщина хотела опять погружаться в трясину воспоминаний. Набрав побольше воздуха в лёгкие, с безысходным отчаянием она прыгнула в грязные воды прошлого.
— Моя старшая сестра встретила свою любовь. Он был приезжим, точнее солдатиком из военной части, которая располагалась недалеко от нашего городка. Служил в рядах Советской армии там, куда послала Родина.
Их отношения развивались стремительно. Спустя несколько месяцев он демобилизовался и упросил мою мать отпустить Леночку к нему в далёкий Крым.
После отъезда сестры, каждый день, приходя с работы, мать садилась у окошка в кухне и, закуривая одну сигарету за другой, беззвучно плакала. В её сгорбленной фигуре, в этих тихих слезах, в клубах дыма было столько горя, что я боялась приблизиться и стояла в дверном проёме кухни. Это длилось часами.
— Мама, пожалуйста, не плачь.
В ответ я получала злой, холодный взгляд и молчание, после чего тихо уходила в свою комнату или на улицу. Так проходили вечер за вечером, месяц за месяцем. Слёзы и молчание.
Настал день свадьбы, мать наконец-то увидела свою Леночку. Все были вроде бы счастливы, но обе матери, и жениха и невесты, на церемонии плакали, по очереди опуская головы чтобы утереть слёзы.
Отгремела весёлая свадьба, мы с матерью вернулись домой. Вернулись и долгие вечера, наполненные молчанием и слезами.
Свекровь сестры вдруг решила, что молодым будет лучше жить у свахи: и город побольше, и все-таки трёхкомнатная квартира, а не частный домик с занавесками вместо дверей, и работу можно найти получше.
