– Никак, — вздохнула девочка, отправив в рот полную ложку, наполненную всем подряд, как и наказывала бабушка.
– Никак! Жалела я твою мать, жалела! А толку? Вырастила кукушку! Фьють – и след простыл!
– Ага, в часах! Тьфу ты! – бабушка плюнула куда-то в сторону и, громко топая, вышла из кухни.
«Полоумная птица», — произнесла девочка, убедившись, что старушка ушла и не слышит. Ругаться Ёлке строго-настрого не разрешалось, а иногда очень хотелось. Ёлка любила повторять за бабушкой фразы и слова – они казались особенными, с характером, как и сама бабуля.
«Фьють», — прошептала Ёлка, громко втянув суп из ложки, и засмеялась, звонко и заливисто, словно никто не ругал её полчаса назад.
Расправившись с остывшей жидкостью, Ёлка, сполоснув холодной водой тарелку и ложку, выбежала на крыльцо. Свежий осенний ветер по-братски потрепал волосы. Ёлка поёжилась, но улыбнулась. Маленькая лужа возле крыльца манила плюхнуться в неё с разбегу, но тряпичные старенькие кеды останавливали. В них еще можно было прыгать по улице, но стыдно носить в школу.
– Кто ж тебе новые купит! Следить надо было за этими и носить как следует, а не камни пинать! — громко крикнула бабушка, заметив на крыльце внучку, задумчиво разглядывавшую потрепанную обувь.
– Привидения! Привидения! – заголосила Ёлка, подбегая к еще мокрому белью, развешанному старушкой.
– А ну, не трогай! – прикрикнула женщина, погрозив длинным пальцем.
Пальцы у бабушки были длинными и сухими, выцветшими и грубыми на ощупь.
– Баб Ань, а давай я за молоком схожу!
– Ага, сходишь! И пропадешь до вечера! Ищи тебя потом!
– Нет, я, правда, быстро! До лавки и обратно!
– Иди тогда, раз быстро! Была бы корова, своё б молоко было! Но нет же! Кони есть, коровы нет! Тьфу ты!
Ёлка с треском хлопнула дверцей калитки и выбежала на улицу. «Кони есть, коровы нет!» — выкрикивала она, смеясь. «Кони есть, коровы нет!» — отзывалось внутри ворчливым голосом бабушки. Старушка не любила коней, но отец держал их в память о своём отце, Ёлкином деде, которого девочка видела только на черно-белых фотографиях.
Кусты и деревья стремительно желтели, всё чаще шёл дождь, но сегодня было солнечно, хоть и прохладно.
– Эй, Ёлкина, ты откуда и куда? – раздался писклявый голос Володьки из параллельного класса.
Ёлка сжала кулаки и принялась мысленно считать до десяти.
– А где твои новые ботинки? А? Говорила же, что отец из города привёз! Враньё!
– Вовсе не враньё! – Ёлка остановилась и впилась грозным взглядом в противного худого мальчишку. — Привёз! Новенькие, блестящие!
– Дома. Бабушка не разрешает на улицу одевать, а то испачкаю.
