Ирина Петровна жарила пирожки.
Пирожки вкусные, из тонкого теста, они надувались такими пухлыми, золотистыми шариками, она осторожно брала их и переворачивала, что бы зажарить другой бочок.
Затем вытаскивала из сковородки и перекладывала на специальное блюдо.
Аромат от пирожков Ирины Петровны разносился по всему подъезду, вырывался на улицу и чуть не сбил с ног маленькую, худенькую девочку-женщину, одетую в болотного цвета плащ, большие очки и с малиновым беретом на голове.
А ещё коротенькие резиновые сапожки, беленькие с красными ягодками. В дверь позвонили как раз в тот момент, когда Ирина Петровна заканчивала жарить пирожки, вернее вытаскивала последнюю партию, с капустой.
-Петруша, там звонят в дверь…
Но Петруша не слышал, он смотрел футбол, полуфинал его любимой команды, и поедал несмотря в тарелку пирожки.
Вот он искал-искал по тарелке пирожок, засмотревшись в телевизор, и не найдя ничего, задумчиво поднёс ко рту руку и цапнул себя за пальцы
-Иришаааа, Иришаааа, ауууу, воооууу
Ирина Петровна в этот момент открыла дверь настойчиво звонившему.
Перед ней предстала девочка-женщина, в болотного цвета плаще, малиновом берете и сапогах с ягодками
-Здрасти, — проскальзывая в прихожую, между прочим без разрешения, и протирая очки, сказала эта чудо — женщина
-Здраааасти, — протянула Ирина Петровна, -а вы собственно кто, и к кому?
-Отдайте мне вашего мужа…
-Мужа вашего, Петра Борисовича говорю отдайте
-Не поняла, а зачем вам он?
-Ему с вами плохо и скучно, а я подарю ему счастье и неземное блаженство
-Серьёзно? Это мы сейчас про моего Петю говорим?
Женщина энергично замотала головой
Из комнаты доносились завывания и вопли Гоооол, ГОООООЛ, ваууууу, уааааввввау
-Петенька, голубчик к тебе пришли
Петя, в синей майке алкоголичке, тёщины запасы и в чёрных сатиновых трусах до колена, тёщей же нашитых на будущее, с масляными руками и таким же подбородком, выглядывал из двери.
-Ирусинька.., — Петя замер, застеснялся, засмущался, откинулся назад. Маша? Что она здесь делает, заметались мысли в голове.
Маша, новая сотрудница, она недавно появилась у них, и как— то так получилось…
Пётр Борисович, последнее время, чувствовал какое-то томление неясное в груди, ему чего-то хотелось такого — эдакого.
Он шёл по улице, наблюдал за молодежью, вот девчонки, в коротких юбках и обтягивающих штанишках, бегут и хохочут во весь рот.
Им так далеко ещё до возраста Петра Борисовича, у них всё ещё впереди. А что остаётся ему?
Иришка, его жена, когда-то бегавшая, как вот эти девчонки, после родов двоих детей располнела, некогда аппетитные формы её спереди и сзади, приобрели необъятные размеры.
Тридцать лет, тридцать лет, как один день.
