Видит снисходительную улыбку на её лице и вздыхает.
— Или ещё не скоро построим… – понимает он.
— Нет, не построите. Но жизнь изменится. Лучше тебе пока не знать, насколько всё изменится, — отмахивается мужчина.
— Прошу. Я очень хочу знать! – настаивает Никита.
— Ладно. Настанут такие времена, что люди будут глядеть, да не увидят. Будут слушать, да не услышат, — начал рассказчик.
— Глухонемые что ли родятся? – не понял он.
Мужчина улыбается и вздыхает:
— Нет. Вроде и зрячие, а как слепые. Смотрят на одно и тоже, а не видят. Не могут отличить добра от зла, хорошее от плохого. Всё перевёрнуто наоборот. У них в головах поменяются местами добро и зло. Вместо чести и достоинства будут почитать ложь и притворство, вместо целомудрия — похоть и разврат, вместо верности и добродетельности – блуд, мужеложство, злоба. Вместо трудолюбия и радости жизни – зависть, ложь, обман, воровство. Перечислять?
— Этого быть не может? – кричит Никита. — Мы же люди! Мы не позволим!
— Уже позволили, — усмехается он. – Начали с детей. Развратите их музыкой, тряпками, деньгами, наркотиками, похотью. И не заметите, как перед вами не дети, а выродки. Выродки рода человеческого! Стариков голодом морят, в дома престарелых сдают, как пустую тару. А там их тоже никто кормить не собирается. Вот и горят дома престарелых со стариками заживо.
Никита открыл рот и моргает.
— Никто не хочет работать, все хотят стать богатыми и ничего не делать. Праздность порождает пороки. А пороки порождают преступления. И так по цепочке всё общество заражается, гниёт и вымирает. Блуд и распущенность станет нормой, а чистоты и целомудрия станут стыдиться. Над честными и порядочными людьми будут потешаться лживые и лицемерные. Ликовать, что обманули, обокрали, опозорили. И станет их так много, что честные будут скрываться, как прокажённые. Дети ваши будут рожать и бросать новорожденных в помойные баки, как котят. И всем безразлично. Народ, как под гипнозом – спит.
— Нет! Нет, я не верю… Ты … Я понял ты из КГБ. Ты что проверяешь меня? Да я тебя сам сдам, напишу на тебя заявление, и ты…
Сел на корточки и заплакал:
— Неужели я доживу до такого.
— Да. — Кивает головой и гладит его по плечу. — Но тебе ещё повезёт, ты не много застанешь. А вот дети твои и внуки насмотрятся и наживутся…
— И ничего уже не изменить? – спрашивает он.
