Так и сказал жене, с которой прожил двадцать лет:
И ушёл. Мать тогда не столько огорчилась, – отец давно от неё отдалился, — сколько испугалась. Справится ли сама. Но тут подоспели друзья и родственники, помогли кто чем мог. Нашли Гале новую работу, трудную и затратную по времени, но денег хватало теперь и без главного кормильца. Поддерживали, чем могли – матери уже было неудобно за то, что все так о ней заботятся…
У Артема не было никаких бурных подростковых романов в школе. Он пообещал маме, что окончит школу с медалью – так и сделал. Мама сияла от гордости и счастья. Она одна растила их после того, как отец вдруг устал, и ушёл. От мамы, от Артема и от его старшей сестры, Нины, видимо тоже устал. От всех сразу.
Так и сказал жене, с которой прожил двадцать лет:
И ушёл. Мать тогда не столько огорчилась, – отец давно от неё отдалился, — сколько испугалась. Справится ли сама. Но тут подоспели друзья и родственники, помогли кто чем мог. Нашли Гале новую работу, трудную и затратную по времени, но денег хватало теперь и без главного кормильца. Поддерживали, чем могли – матери уже было неудобно за то, что все так о ней заботятся.
Артем, которому оставалось учиться в школе три года, сказал тогда матери:
— Скоро я выучусь, будет тебе полегче. Пойду работать…
— И думать не смей! С такой головой учиться нужно. Вот только у нас ни денег на взятки, ни связей… вот если бы медаль!
И Тёма поднапрягся. Окончил с медалью. И поступил на юрфак в МГУ.
— Из Коломны-то не наездишься. Будешь жить у тёти Риммы. – заявила мать.
Римма была московской тёткой Галины. Не родной, а двоюродной, а может и троюродной – никто особо не высчитывал. Артем был уверен, что суровая вдова генерала пошлёт их куда подальше с такими затеями, но Римма Дмитриевна сказала:
— Если обещаешь не превращать квартиру в хлев, милости просим.
— Римма – женщина строгая. Ты ей там не груби лучше. Общежитие тебе вряд ли дадут – скажут ездить. – наставляла его мать перед дорогой.
— Точно не дадут, мам. Я узнавал. Да не переживай ты так! Когда это я кому-то грубил?
Римма Дмитриевна выделила ему комнату. От размеров квартиры, все стены которой были уставлены книжными шкафами, Артем оробел.
— Ты что изучать-то будешь в институте своём?
— Юриспруденцию. – отчеканил Артем.
— Да вольно. – рассмеялась Римма Дмитриевна. — Такие книжки, наверное, вон в том углу, на верхней полке. Игорь мой покойный всем подряд увлекался. И историю юриспруденции изучал. Буквально с Греции начиная, или с Египта.
Артем, который открыл было рот, чтобы вежливо отказаться от каких-то устаревших книг о юриспруденции, успел вовремя прикусить себе язык.
— Я посмотрю. Спасибо вам большое.
— На ужин будет курица. Располагайся.
Артем радовался, что университет от тёткиного дома буквально в двух шагах. Дома у неё он старался быть незаметным и аккуратным – было очевидно, что Римма Дмитриевна в его обществе не нуждается. Она или читала книги, или газеты, или – редко – смотрела фильмы по телевизору. Ещё реже выходила из дома. В магазин, или в театр. Порядок в огромной квартире наводила приходящая домработница, раз в неделю. Готовила Римма Дмитриевна сама.
Артем знал, что у Риммы есть сын, но живёт он отдельно, и вниманием своим мать не балует. Хотя, судя по тому, что тётка ни в чем не нуждалась, деньгами Толя, наверное, всё же помогал.
— Римма Дмитриевна, давайте я буду убираться?
— Во-первых, убирать, а не убираться. – усмехнулась тётка. – А, во-вторых, учись давай. Лиза прекрасно сама справляется.
Когда Артем принес тётке деньги, которые прислала мать, реакция была такой же. Римма Дмитриевна просто отмахнулась.
— Ты что же думаешь, я тебя не прокормлю?
— Да почему вы вообще должны меня кормить? Я и так живу тут у вас… не плачу ни за что.
— Это нормально. Помогать кому-то, когда можешь помочь – нормально. Так что, не нужно ничего выдумывать. Вон, съезди на Тишинский лучше, джинсы себе купи.
