Весь день она ловила себя на желании спросить у кого-то ещё: может быть, кто-то видел Катю? Но с её друзьями она почти не знакома. К вечеру Марина всё-таки решилась позвонить бывшей соседке дочери — Лене:
— Привет… Извини за беспокойство… Ты случайно не знаешь, как там Катя?
— Вчера встречались в магазине! Всё нормально — только немного усталая.
Марина облегчённо выдохнула.
В это время Катя сидела дома за ноутбуком и смотрела на пустое окно сообщений от мамы. Тоже хотела написать что-то короткое: «Прости», «Я устала», «Давай поговорим». Но пальцы так и не поднялись над клавиатурой.
Катя много работала последние недели: сдавали крупный проект, начальник требовал переработок и ночных правок. Каждый вечер она возвращалась домой без сил — а тут ещё мамины сообщения: «Ты поела?», «Погода холодная — шарф надевай», «Не задерживайся». Сначала это раздражало тихо; потом стало тяжело дышать от чувства вины — будто она постоянно делает что-то неправильно.
После последней ссоры Катя легла спать рано — впервые за месяц без звука телефона под подушкой. Утром проснулась с тревогой: а вдруг мама попытается позвонить коллегам или друзьям? Она знала характер Марины — та могла начать искать её по всему городу. Но звонков не было.
В обед Катя встретилась в кафе со своей подругой Ириной:
— Маму заблокировала? — переспросила Ирина с удивлением.
Катя кивнула и опустила глаза:
— Я просто устала… У меня ощущение, будто мне снова пятнадцать и я должна отчитываться за каждый шаг.
— А ты ей об этом говорила прямо?
Катя покачала головой:
— Нет… Всегда проще спрятаться или отключиться на время.
— С ней надо попробовать поговорить честно… Ты ведь знаешь: если молчать, будет только хуже.
Вечером Катя долго смотрела на экран телефона. Рука тянулась снять блокировку и написать маме пару слов. Но она вспомнила уставшее лицо Марины из детства: те вечера, когда мама ждала её допоздна у окна и потом долго ругала вполголоса, чтобы не разбудить соседей.
Марина тем временем пришла домой впервые за неделю пораньше. За ужином она расставила для себя чайник и любимую чашку дочери; рядом поставила вазу с ромашками из магазина. По привычке хотела сфотографировать всё это для Кати — но остановилась. Серое уведомление снова мелькнуло перед глазами.
