В семье Рогалевых-Голомутько, как и в каждой другой семье, были свои традиции и правила. Устраивать семейные собрания по субботам — это была даже не традиция, а закон. Зина сегодня работала, поэтому спешила домой на всех парусах. Не хотелось опаздывать на “важную семейную встречу”. Один только взгляд свекрови чего стоил! Марина Эдуардовна умеет посмотреть так, что и настроение испортит, и надолго отобьет желание опаздывать. Едва Зиночка залетела в прихожую, как услышала скрипучее:
— Наконец-то! Зина, где ты шляешься? Разве ты не видела объявление вчера на холодильнике? – в коридор вышла мать Бориса и презрительно посмотрела на невестку.
— Да, я работаю сегодня, Марина Эдуардовна! Вот, отпросилась специально на Ваше собрание. После “собрания” снова на работу.
— Работа… работа… — пробурчала свекровь, – если бы ты еще и зарабатывала так же много, как работаешь! Лучше бы дома сидела! Больше пользы!
— Интересно, чем же это лучше? Разве дома мне платят зарплату? — Зина улыбнулась и зашла в гостиную, где на диване уже сидели в ряд: муж Зинаиды — Борис, отчим Бориса — Михаил Иванович Голомутько и кот Василий. Все трое преданно смотрели в глаза Марине Эдуардовне и кивали, когда она отчитывала невестку.
— Ты, Зинаида, умная, как я погляжу. Даже удивительно, как с таким умом и не в руководстве работаешь, а в столовой, – с сарказмом произнесла свекровь.
— Ой, нет, что Вы, мама, умная у нас Вы, а я так… погулять вышла!
— Может быть хватит уже? — рассердился Борис, — давайте обсудим повестку дня и я пойду в гараж, — осмелился высказаться Михаил Иванович. Если бы он знал, что нарвется на “бурю”, то лучше бы промолчал.
Жена тут же повернулась к Голомутько:
— А что случится с твоей ржавой бочкой, которую ты называешь гараж, Миша? А может быть кто-то угонит твою консервную банку на колесах, которая давно не заводится?
— Ну, знаешь ли, Мариночка, – покраснел от возмущения Михаил Иванович, — банка — не банка, но если на дачу собираемся, ты требуешь машину к подъезду!
— Вот именно, – подняла кверху указательный палец Марина Эдуардовна, — машину, а не раритет времен палеозоя. Собственно, родные мои, для этого мы сегодня и собрались! – мгновенно расслабилась и мечтательно улыбнулась свекровь Зинаиды.
— Зачем? — вздохнула невестка, – обсуждать поломку машины Михаила Ивановича? У меня свадьба “горит”, не успеваем ничего к банкету, а Вы со своей машиной.
— Своей? А разве ты, Зина, не ездишь на машине Михаила Ивановича на дачу? – поставила руки в бок свекровь.
— Да я бы и не ездила! Лучше бы дома отдохнула в свои законные выходные, но Вы же со своей картошкой! – сорвалась Зинаида.
— Со своей картошкой? Нет, вы слышали, мужчины? Вы все слышали? Тааак, ну что же? – -начала было свекровь, но Борис и Михаил Иванович взмолились:
— Мама, давай начнем уже это собрание….
— Мариночка, я тебя умоляю, не надо, — Михаил Иванович сложил перед собой руки, словно в молитве.
— Ну, что же, ладно, — поджала губы Марина Эдуардовна, — начнем наше собрание, а с тобой, Зина, я поговорю позже, ясно?
— Да, куда уж яснее, — развела руками невестка, но муж тут же дернул ее за руку, намекая на то, чтобы она промолчала.
Марина Эдуардовна выдержала паузу, посмотрела на всех присутствующих и широко улыбнулась:
— Предлагаю, считать наша семейное собрание открытым! На повестке дня один вопрос: покупка новой машины! — торжественно заявила хозяйка квартиры.
— О, наконец-то, – заерзал на диване Борис, затем взял кота Ваську на руки и пожал переднюю лапу, словно близкому товарищу. Кот мяукнул и замурчал.
— Это прекрасное известие, — потер ладони Михаил Иванович, — я уже, честно говоря, замучился со своей “антилопой”. Как ни крути, а пора моей красавице на пенсию, — почесал затылок и вздохнул с сожалением отчим Бориса.
— Конечно, я давно мечтаю сесть за руль современного крутого внедорожника! Купим в черном цвете! Черный мне идет! – пребывая в мачтательно нестроении заявил Борис, а Марина Эдуардовна с удивление посмотрела на сына:
— Машину черного цвета мы не будем покупать. Ты, сынок, на машине будешь на заднем сидении ездить. На дачу. Так что, совершенно безразлично какой цвет тебе подходит.
Отчим засмеялся и погладил кота. Васька подвинулся поближе к Михаилы Ивановичу и преданно заглянул в глаза:
— Не расстраивайся, Бориска, я буду разрешать тебе садиться за руль. Например, когда нужно будет загнать машину в гараж, — отчим разразился смехом и смеялся, пока, слезы не появились на глазах. Но супруга осадила и его:
— Ты, тоже, не рассчитывай, Михаил! За рулем буду ездить я! — торжественно заявила Марина Эдуардовна.
— Так вам и надо, – усмехнулась Зинаида, посмотрела на мужа, на отчима Бориса и пошла на кухню.
— Зина, ты куда? Я еще не закончила собрание, — возмутилась свекровь, а невестка тут же заглянула в гостиную:
— Заканчивайте без меня! Я на руль от машины не претендую и какого она будет цвета — мне все равно, — с сарказмом сказала Зинаида.
— Зато ты можешь поучаствовать в приобретении, — подмигнула свекровь.
— В каком смысле? — растерялась Зинаида.
– В обыкновенном! Выплачивать кредит за мою машину будете вы с Борей! — сказала свекровь невестке.
— С какой стати? — Зинаида совершенно позабыла о том, что хотела сварить кофе. Женщина вернулась в гостиную и посмотрела на мужа, затем на свекровь. Свекор ничего в этом доме не решал. Десять лет назад, когда Марина Эдуардовна вышла замуж за Михаила Голомотько, она привела мужа в четырехкомнатную квартиру, доставшуюся ей и сыну после смерти отца Бори. Самому же Михаилу Голомутько принадлежал дом в деревне на берегу реки, где теперь расположена дача семьи Рогалевых-Голомутько.
— С такой! – внимательно посмотрела на невестку свекровь, – с такой стати, что ты живешь в моей квартире и отдыхаешь на моей даче!
Михаил Иванович покосился на жену и громко кашлянул. Видимо он хотел остановить Марину или напомнить о том, что “дача” — это его деревенский дом, но не посмел! Он хорошо знал свою жену и понимал: если сейчас задеть Марину, крику будет на весь подъезд.
Зинаида замерла с открытым ртом. Некоторое время она молча смотрела на мужа, ожидая, что Борис заступится за нее. Но, не дождавшись защиты, резко отошла от двери гостиной и начала обуваться.
— Зинаида, останься! Собрание еще не закончено, – строго произнесла свекровь.
— Да, пропадите вы пропадом всем со своими собраниями, – сквозь зубы сказала невестка и добавила громко, – я на работу! Пока вы здесь заседаете и делите мои деньги, вас всех кто-то должен кормить.
Зинаида вышла и громко хлопнула дверью.
— Кормилица нашлась, — крикнула вслед невестке Маргарита Эдуардовна и махнула рукой.
Зина быстро шла по направлению к остановке. В голове женщины было много мыслей, но ни одной позитивной. Как же ей надоело семейство мужа. А об отношении свекрови и говорить нечего. Если вспомнить все, что вытворяет свекровь, можно кино снимать. Вернее, триллер с элементами фильма ужасов.
Вспомнить только события недельной давности! За семь дней свекровь успела немало неприятностей принести Зинаиде. Марина Эдуардовна постирала с отбеливателем новую розовую кофточку невестки, за которую Зина даже не успела расплатиться. Купила у Тони Сапрыкиной фирменную вещь, а деньги с зарплаты должна была отдать. И что же? К тому времени, когда Зина рассчиталась за кофточку, кофточка уже валялась в мусорном ведре, поскольку была безнадежно испорчена.
Зиночка так давно мечтала о подобной вещи! Италия! Фирма! И совсем не дорого! В детстве и в юности у Зинаиды не было возможности носить такие вещи. Жили Корзинкины скромно, с неба звезд не хватали, зато — честно! Неоднократно родители да и дедушка говорили Зинаиде:
— Лучше бедно, но честно жить!
— Корзинкины испокон веков славились честностью своей и копейки чужой не взяли, – с гордостью любил говорить дед Зины — Иван Павлович Корзинкин.
Живет семья Зинаиды в небольшом райцентре — “Оленевка”, а вокруг леса и красота неимоверное. Зинаида любит приехать домой, подышать свежим воздухом, вздохнуть полной грудью, но после отдыха сразу в город. Жить в Оленевке , Зина Рогалева не хочет ни за что не свете!
— А что здесь? — пожимает плечами мать — Лидия Ивановна, – ни работы, ни перспектив.
С годами, Зинаида переняла манеру мамы и очень похоже пожимает плечами, повторяя:
— А что в Оленевке? Ни работы, ни перспектив! Другое дело — в областном центре.
Именно туда — в областной центр Зина отправилась после получения аттестата о среднем образовании. Девушка поступила в техникум пищевой промышленности, окончила его и устроилась на работу в фабричную столовую, расположенную недалеко от регионального телецентра.
В столовой мог купить обед любой горожанин. Предприимчивый директор хлопчато-бумажной фабрики, разделил огромный зал на две территории в одной из которых обедали работницы фабрики, а в другой — мог пообедать любой горожанин. Кормили здесь вкусно, сытно, и главное, недорого. Здесь молодая выпускница техникума — 21-летняя Зина Корзинкина и устроилась работать.
Сюда же приходил обедать молодой тележурналист, ведущий программы “Погода” на местном телевидении. (продолжение в статье)
Вечер пятницы. Я стояла у зеркала, поправляя волосы. Непривычное чувство — собираться куда-то в конце недели. Последние лет пятнадцать пятницы всегда проходили одинаково: ужин, новости, может быть, фильм.
Но не сегодня.
Алексей вошёл в комнату неслышно. Я заметила его только когда он отразился в зеркале — высокий, подтянутый, с этими едва заметными морщинками в уголках глаз. Двадцать пять лет вместе, а сердце всё ещё ёкает, когда он внезапно появляется.
— Ты куда это собралась? — в его голосе звучало больше удивления, чем интереса.
— С девочками встречаемся. Я же говорила утром, — я провела рукой по волосам, закрепляя непослушную прядь.
— С какими ещё девочками? — он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.
— С Мариной и Светой. Мы на курсах рисования познакомились, — я улыбнулась, вспомнив, как неуклюже выглядели мои первые наброски.
Алексей нахмурился:
— Да ладно тебе, Вер. В твоём возрасте какое рисование? Тебе что, заняться нечем?
Я продолжала собираться, делая вид, что не заметила едкости в его словах. Достала из шкафа сумочку — маленькую, бежевую, которую не открывала, наверное, года два.
— Тем более пятница. Я думал, мы как обычно... — он не закончил фразу, но я и так знала продолжение. Как обычно поужинаем перед телевизором. Как обычно я буду слушать его рассказы о работе. Как обычно...
Я повернулась к нему:
— Лёш, я ненадолго. К одиннадцати вернусь.
— И часто теперь такое будет? — его брови сдвинулись к переносице — верный признак начинающегося раздражения.
— Не знаю. Может быть, — я пожала плечами, доставая из тумбочки помаду — светло-розовую, почти незаметную.
Алексей прошёл в комнату, сел на край кровати:
— Вер, ты что-то... изменилась последнее время.
Я кивнула, не отрывая взгляда от зеркала:
— Наверное.
— Тебе что, плохо со мной? — в его голосе промелькнула неуверенность, которую я редко слышала.
Я повернулась к нему:
— Лёш, мне хорошо. Просто... Знаешь, когда Максим уехал, я поняла, что целых двадцать пять лет жила для вас. Сначала для тебя, потом для сына, потом для вас обоих.
— И что в этом плохого? Так и должно быть, — он развёл руками. — Я работал, обеспечивал семью. Ты занималась домом, воспитывала Максима.
— Да. И я не жалею ни о чём. Но сейчас... — я на мгновение замолчала, подбирая слова. — Сейчас я хочу немного пожить для себя. Попробовать что-то новое. Понимаешь?
— Нет, — отрезал он. — Не понимаю. Тебе сорок восемь, какие новые пробы? Максим скоро женится, может внуки появятся... А ты — рисование, подружки.
Я вздохнула. Не хотелось начинать ссору, не сейчас.
— Давай поговорим, когда вернусь? — я взяла с туалетного столика духи — полузабытый аромат жасмина.
— А вообще ты в курсе, что у меня завтра важная встреча? — вдруг спросил Алексей. — Клиенты из Новосибирска приезжают. Я хотел, чтобы ты помогла мне подготовиться, костюм погладила...
Я замерла, флакон духов в руке.
— Лёш, а почему ты мне об этом только сейчас говоришь?
— Да я был уверен, что ты свободна. Ты же всегда свободна по вечерам! — в его голосе звучало искреннее недоумение.
Что-то внутри меня дрогнуло. Двадцать пять лет. Двадцать пять лет я была "всегда свободна", всегда доступна для его планов, его потребностей, его жизни.
— Ты можешь перенести встречу с этими твоими... девочками? — он даже попытался улыбнуться, но вышло снисходительно. (продолжение в статье)
