С утра шёл дождь. Тёплый, ленивый, с крупными каплями, такими, что ни зонт, ни плащ не спасают — всё равно воротник промокает. Валентина Михайловна выскользнула на крыльцо, повозилась с ключами у старой калитки и привычно взглянула вдоль просёлочной дороги. Автобусная остановка была видна между черёмухой и зарослями ирги — точнее, то место, где она была: низкий бетонный бордюр, примятая трава и столб. Столб торчал как обычно, только без таблички.
Она остановилась. Скользнула взглядом по мокрому металлу: дырки от саморезов остались, а табличку кто-то снял. Сердце у Валентины Михайловны ёкнуло — пустяк вроде бы, а тревожно. Без названия эта остановка будто перестала существовать: автобус-то остановится? Или решит, что тут теперь ничего нет?
— Вот ведь… — пробормотала она в пустоту и зашаркала к дороге.
Там уже топтались соседи — Лев Григорьевич с палкой и Раиса Павловна в цветастом платке. Они переглянулись с Валентиной Михайловной: заметили.
— Видали? — спросил Лев Григорьевич вместо приветствия.
— Как не видеть, — ответила она. — Кто снял-то?
— Да кто его знает… Может, дорожники свои порядки наводят. А может, опять мальчишки какие-нибудь шалят.
Раиса Павловна подняла плечи:
— Главное, чтобы водитель нас узнал. А то вдруг решат: нет таблички — нет остановки.
Они замолчали. Дождь стал мелким, навязчивым; казалось, что воздух глухой и тяжёлый.
Автобус задержался на десять минут. Водитель притормозил аккуратно напротив их столба без имени. Кивнул знакомым лицам, открыл двери:
— Чего хмурые такие? Дачный сезон же!
Лев Григорьевич шагнул первым:
— Молодой человек, а табличку нашу кто снял?
Водитель пожал плечами:
— Не знаю. Мне по графику тут положено останавливаться пока что.
Валентина Михайловна почувствовала облегчение: пока что. Но это «пока» прозвучало как тревога. Она села у окна и смотрела на проезжающий мимо пустой столб.
В тот вечер она долго думала о табличке: кому она нужна была? Может быть, её сняли для ремонта? Или для замены? Или забыли обратно повесить? Но если забудут совсем?
На следующий день она позвонила в поселковую администрацию. Долго слушала гудки и автоответчик, потом наконец услышала уставший женский голос:
— Да-да… Какая улица? Какая остановка?
Валентина Михайловна терпеливо объяснила:
