— Хочешь – сама с ним и возись. Корми его. А я устал.
— Устал от него, но бросаешь меня? – Лида плакала.
Как же так! Всю жизнь прожили, ей почти пятьдесят лет… как это – без мужа остаться?
— Правильно мне говорили, что ты с Наташкой-продавщицей крутишь! А я верить не хотела.
— Да какая теперь уже разница!..
В том далёком, тысяча девятьсот восемьдесят втором, году, Лида работала акушеркой в роддоме, в небольшом городке, недалеко от провинциального города побольше. И от Москвы близко – всего-то четыреста километров. После их родильный дом закрыли, но тогда он ещё работал. Было ей в ту пору двадцать семь лет, и своих детей Лиде Бог никак не давал. А уж как старались они с Гришей. Как старались. И… ничего.
Как детей подкидывают в дом малютки – это всем известная история. Но в родильных домах их, случается, оставляют. Внутри. Нечасто, но оставляют. Тут же девушки услышали плач под окном снаружи, и среди ночи выскочили на улицу.
— Обалдеть! – сказала Лида. – И чего делать? Милицию звать?
Её коллега и подруга Соня, молча, смотрела на свёрток, лежащий под ногами. А содержимое свёртка возилось и вопило на всю округу.
— Батюшки! – Лида сообразила поднять младенца со ступеней. – Заносим его, скорее. И звоним в милицию.
— Да погоди ты звонить! Может… может, подумаешь? Лариса Алексеевна поможет.
— Что? Себе? – поразилась Лида. – Взять себе? Ты что! О таких случаях положено заявлять.
— Дождёмся заведующую, и заявим! – твёрдо сказала Соня.
Они занесли его внутрь. Перепеленали и покормили – благо, было чем. Роддом же. Заодно взяли анализы. И стали ждать заведующую. Лида сидела с мальчиком на руках полночи – смена была спокойной. Девушка прикипела к ребёнку за эту ночь. Он дарил ей те ощущения, о которых она мечтала уже долгое время. По результатам обследования Лида была здорова, как и Григорий. Но дети у них, почему-то, не получались. А тут – готовый. Никому не нужный, раз подкинули в роддом. Лида сообразила, что больше-то и правда некуда у них подкидывать. В их городке не было никаких спец. учреждений для детей. Видимо та, что определила судьбу своего малыша таким образом, не имела возможности отвезти ребёнка в город N. А возможно она вообще скрыла всё происходящее. Тайно выносила и тайно родила. Лида бы раньше в такое не поверила. Но у них раз был случай, когда родила семнадцатилетняя девушка. Ей удавалось скрывать беременность от родителей. Кстати, та девушка своего мальчика не оставила. Как ни голосила её мать, как ни заваливалась в показательные обмороки – девчушка стояла на своём твёрдо и сына из роддома взяла домой.
Утром пришла Лариса Алексеевна.
— Мальчик? – спросила она.
— Мальчик, — кивнула Лида. – Ларочка… ты мне поможешь?
И никто не узнал, что младенец подброшенный. Заведующая просто завела карту на Лиду, и выписала её, как рожавшую у них в роддоме.
Никто не узнал, но знали, конечно, все. Напрасно стройная Лида пыталась уверять, что она ходила беременная, просто скрывала. Никто не поверил, естественно. Да и то, что знают трое, уже никак не может быть тайной. Лида была уверена, что Лариса Алексеевна вряд ли проболталась. Она ставила на Соньку.
Муж, который был вызван в тот же день, до, так называемой, выписки, был немного удивлён.
— Лидочка… мы же не знаем, что у него там с генетикой. Уверена ты, что надо его брать?
— Возьми его. Возьми на руки. Неужели не чувствуешь?
— Его нам Бог послал! – негромко сказала Лида. – А как это ещё можно назвать? Мучались-мучались. А тут… готовый!
— Но это такая ответственность! Ладно, когда за своего, кровного. А про этого мы ничего не знаем. Ну я серьёзно!
— Навскидку он здоров! Ну Гришенька… ты тоже его полюбишь.
Забрали, в общем. Назвали Николаем Григорьевичем. Стали растить. А через полгода Лида забеременела, да не абы как, а близнецами.
