— Простите… я зайду в другой раз.
И Марина ломанулась на улицу. Чуть не сбила кого-то на выходе, перебежала площадь перед театром и упала на скамейку без сил. Она не могла сейчас идти домой, так ей было дурно. Да, переоценила Марина свои силы. Когда тридцать лет сидишь в изоляции, лишь иногда обмениваясь парой слов по делу с продавцами в магазинах и кассирами в банке, сложно выдержать говорливого охранника.
Кто-то шел прямо к ней. Марину замутило. Она сказала подошедшему сквозь зубы:
— Я в порядке, спасибо. Не нужно ничего.
— Мне сказали, вы автор.
— Откуда вы знаете? Кто сказал?
Марина подняла голову. Туман чуть рассеялся. Перед ней стоял он, собственной персоной. Дмитрий, кажется? Его она видела по телевизору.
— Вы меня чуть с ног не сбили в дверях. Я спросил у Ивана, что у нас происходит. Он поведал мне, что вы – автор пиес, и у вас нет мобильного телефона.
Марине стало смешно. Она не стала говорить, что поведал ей болтливый охранник про жену Дмитрия и московского режиссера. Хотя, так одичала, что чуть не сказала — едва успела ухватить себя на кончик языка.
— Есть у меня пиесы. Я три пока принесла. Вы посмотрите. Если подойдет, позвоните… мобильного у меня и правда нет. – призналась Марина.
Дмитрий Григорьевич спокойно записал её домашний номер и взял пакет с тетрадками. Заглянул и сказал:
— Компьютера, я так понимаю, у вас тоже нет?
Она только головой помотала.
— Спасибо… мне уже полегче. Я дойду.
— Ну, до связи, Марина…?
Он кивнул и ушел. Она через две минуты собралась с силами, и пошла в сторону дома. Что это вообще с ней было такое? Еще не хватало заболеть. Раньше Марину не пугали болезни, но сейчас, когда её пьесы взял для прочтения театральный режиссер, ей вдруг стало страшно. Заболеть, умереть. Не дождаться.
Марина начала потихоньку выбираться из своей норы. Она пошла в магазин с утра, и поняла, что пока пряталась, не осталось ни одного знакомого лица. Где все те милые старушки, которых она избегала, боясь сочувствия? Где-где… понятно, где. Все там будем. Вот сейчас бы Марина не отказалась от сочувствия, или просто от разговора – а все. Поезд ушел.
Поначалу было очень трудно. Но постепенно Марина привыкала. Дозированно разговаривая с окружающими, она увеличивала дозу. Уже не было страшно. Было хорошо… не страшно. Люди… оказалось, люди – это хорошо, а не страшно. Не больно. Больно было одной, но кого теперь винить? Сама выбрала.
Он позвонил через две недели:
— Я хочу купить все три пьесы. Пока хватит. Сейчас буду инвесторов искать. Всё получится, Марина. Вы как там себя чувствуете?
— Обалденно! – сказала она в трубку, невольно улыбаясь.
— Я рад. Если вам нужен аванс…
— Ну и приходите. Я на месте.
Она ехала в деревню на новеньком автобусе. Ехала и боялась. Что там тоже никого не осталось. Боялась, что родители Кирилла умерли. Сколько Зинаиде сейчас? Марина прикинула. А не так уж и много! Лет семьдесят, должно быть…
Маму и бабушку она навестила вчера. Наконец-то проверила, какие памятники у них стоят. Она тогда заказала и оплатила, сама не ездила. Соседка, Муза Александровна, сосватала Марине своего родственника, который занимался памятниками. Тогда ей было всё равно. Сейчас оставалось надеяться, что хмурый племянник Музы был честным парнем. Так и вышло. Памятники стояли, какие она и заказала. Могилы заросли травой, но с этим Марина справилась. Теперь ей хотелось навестить Кирилла… и его живых.
— Скажите, в каком доме Михайловы живут? – она остановила на дороге женщину в сером пальто.
Марина, конечно, уже не помнила. И ей казалось, что деревня изменилась. Но словоохотливая местная жительница всё подробно объяснила.
— Маринка… — ахнула постаревшая Зина, увидев её на пороге. – Слава! Слава, иди скорее, смотри, кто приехал!
Они обнялись. У Марины градом хлынули слезы. Ей казалось, что впервые за тридцать лет.
— Тётя Зина… вы меня проводите…
— Конечно! Конечно, о чем ты? Прямо сейчас и пойдем, если хочешь. Тут недалеко, всего-то километр…
Они навестили могилу Кирилла. Зинаида и Вячеслав деликатно отошли, оставив Марину одну. Она присела на корточки и положила ладонь на землю. Посидела так немного, чувствую легкую грусть.
— У меня все налаживается, Кирюша. Я пишу пьесы. И их будут ставить. Представляешь? У меня в «Весенней мелодии» герой на тебя похож. Я тебя помню, Кирилл. До сих пор помню. А завтра я пойду к Свете и Жене. Надо помириться, я была не права. Совсем не права. Завтра…
«Завтра» — прошелестел ветер в ветвях над её головой…
А может ведь получиться так, что Марина нашла не только себя… но это останется за кадром. Рассказ не о том.
Заранее всех благодарю за подписку на канал и адекватные комментарии!
Реквизиты для желающих поддержать канал:
Карта сбербанка 2202 2056 7696 0161
Тинькофф 2200 7007 4722 8210
