Булкина ворвалась в ванную комнату, опустила крышку унитаза, села. Дрожащими руками сорвав слюду с пачки сигарет, достала одну, покрутила между пальцами, сжала мягкий фильтр губами и просидела так с минуту, размышляя о несправедливости жизни. Затем чиркнула зажигалкой, кончик сигареты зарумянился, вспыхнул. Булкина втянула дым, как лимонад через трубочку, и закрыла глаза.
Через пару секунд раздался громкий сухой кашель и ругань:
— Етишкин крот, кто там курит?
Вскочив со своего «трона» как ошпаренная, Булкина подняла крышку унитаза и, выбросив в него сигарету, спустила воду. Затем вымыла руки с мылом, сполоснула рот и только было хотела выйти, как вспомнила: ей двадцать восемь, в квартире, кроме нее, никого, а курить можно, не боясь, что застукают взрослые.
— Кто здесь? — спросила Булкина, оглядываясь по сторонам.
— Свои, — раздался глухой голос откуда-то сверху.
Булкина взглянула на пластиковую штангу для шторки, на которой сушились после стирки трусы, и, чувствуя себя полной дурой, спросила:
— Слипы или бразилианы?
— Омичи мы, хотя бабка была из Гродно, — ответил мужской голос из вентиляции. — Фамилия моя Чижов, зовут Алексеем. С кем имею честь?
— Бу-булкина, — ответила встревоженно Булкина, глядя на пластиковую решетку, — Анна.
— Что ж, приятно познакомиться, Бубулкина Анна, — продолжило вещать вентиляционное окно.
— Я и не знала, что у нас тут как в концертом зале, — огорченно произнесла Аня. — Я вас раньше никогда не слышала.
— Раньше никто и не курил в туалете.
— Извините. Я вообще не курю, просто день такой выдался, решила вот попробовать, говорят, успокаивает, — оправдывалась Булкина.
— Попробуйте пустырник или мяту — куда полезнее. А что у вас стряслось?
Тут Булкина начала приходить в себя. Разговаривать с незнакомым человеком о личном, да еще и через вентиляцию санузла, ей показалось верхом неэтичности и даже чем-то грязным.
— Знаете, а это не вашего туалета дело! — отозвалась Булкина.
— Пока дым от ваших сигарет поступает ко мне — мое.
— Не переживайте, больше не будет поступать. И вообще, перестаньте мне отвечать, вы нарушаете частную жизнь!
— Далась мне ваша частная жизнь как Буратино — крем от загара! Вы, вообще-то…
Булкина не дослушала и еще раз смыла унитаз, заглушив таким образом голос.
— Хамка! — раздалось сверху.
— Извращенец! — крикнула Аня и громко хлопнула дверью.
Булкина была вне себя от злости. Когда ей сдавали эту квартиру, никто не упомянул об акустических проблемах в санузле. Теперь было некомфортно туда заходить. Хотелось немедленно переехать, да только вот ценник был здесь уж больно хороший, а сама Булкина и так находилась на грани увольнения из-за своих принципов. Пришлось пока что смириться.
Курить Булкина бросила, так и не начав, а когда ходила в туалет или душ, прислушивалась: не следят ли за ней любопытные соседи. Но никто больше с ней не разговаривал, пока однажды Аня не пришла домой вся в слезах и сразу направилась в санузел, громко ругаясь при этом со своим молодым человеком по телефону.
— Свадьба отменяется! Катись ты к чертовой бабушке! Хотя, боюсь, ты и ей под юбку заглянешь! — голосила девушка. Выслушав ответ, она молча сбросила вызов и уселась рыдать на край ванны.
— Слушайте, я знаю, что это не мое дело, но мне кажется, вы зря так убиваетесь, — раздался в тишине голос сверху.
