― Что тут происходит? Что вам надо?! ― возмущался Антон, но его словно не замечали.
― Не обращайте внимания, это страховщики. Каждый день в течение уже пяти лет меня преследуют, называют золотой Галей, обещают огромные выплаты родным, если я выберу их компанию и буду страховать жизнь у них, ― спокойно объясняла Огурцова.
― А ну, пошли вон, клещи! ― цыкнул хранитель своим мощным ангельским гласом, и страховщики вмиг рассосались.
― Зачем вы так? Я к ним уже привыкла, даже уютно гулять в толпе, ― расстроилась Огурцова, но тут же резко переключилась и закричала: ― Смотрите, смотрите! Какой кошмар! Собака на дороге! ― показала она на гудящее четырехполосное шоссе, где, уворачиваясь от машин, бегала дрожащая дворняга.
― Стойте, вы же не собирае… ― Антон еще не договорил, а Огурцова уже перекидывала ногу через железное ограждение.
― Ох, Начальник мой! ― вспомнил Господа Антон и помчался спасать свою клиентку, пытающуюся спасти собаку. ― Стойте! У них свои хранители, это их работа! ― кричал Душнилов, хотя сам прекрасно видел, как собачий ангел метался рядом со своим клиентом и беспомощно скулил.
Отчаянная Огурцова с вызовом смотрела на мчащиеся и объезжающие её сигналящие тонны железа и быстро приближалась к собаке. Душнилов уже видел себя на паперти, когда понял, что на Галину Петровну мчится фура, за рулём которой мирно спит мужчина, а рядом похрапывает Лежебоков ― хранитель из западного филиала.
Душнилову пришлось применить запрещенный приём и расправить крылья, которыми он не пользовался уже пять сотен лет. Дорогой пиджак вместе с рубашкой были разорваны в клочья, зато Огурцова и дрожащий пёс были спасены и доставлены на тротуар. Водитель фуры тоже был спасён Душниловым, а хранитель дальнобойщика получил нудный до тошноты выговор от коллеги и был сдан начальству с потрохами.
Разумеется, Огурцова не поняла, как была спасена, да ей это было и неважно, она сюсюкалась с перепуганной божьей тварью.
― Вы сумасшедшая! Разве так можно?! Вы же чуть не погибли! ― кричал Душнилов, ходя взад-вперед перед сидящей на бордюре Галиной.
― Я не могла бросить пёсика, кто-то же должен был за ним присматривать и не допустить этого! Но раз уж случилось, то я была обязана помочь, ― сетовала Огурцова.
Вдруг она резко взглянула на часы и, вскочив на ноги, засеменила в сторону бассейна.
― Вот опять! Я только отвернулся, а вы уже убегаете! ― крикнул ей в спину Душнилов и принялся догонять. ― Вы всегда такая? ― задыхаясь от быстрого шага, выплевывал слова хранитель.
― Какая? ― легко дыша, спросила Огурцова, которая передвигалась теперь спортивной ходьбой, постоянно наращивая скорость, словно переключала передачи.
― Безответственная! У вас напрочь отсутствует инстинкт самосохранения!
― Глупости какие говорите, я очень осторожная! Никогда, например, не смотрю на сварку!
― Ах какая вы молодец! На сварку не смо́трите!
― Да! И на люки не наступаю!
Сказав это, Огурцова включила новую «передачу» и ушла в отрыв. Антону снова пришлось воспользоваться крыльями.
― Может, вы еще под стрелой не ходите?
― Под какой стрелой? ― только спросила Галина Петровна, и ноги сами повели её через стройплощадку, где в этот момент разворачивал башню экскаватор, который чуть не снес старушку ковшом, но та мастерски увернулась.
― Да что с вами такое?! ― завопил Душнилов, перескакивая через траншеи.
