Юлия ворвалась в кабинет нотариуса, не удосужившись закрыть за собой дверь. Её лицо было напряжено, а пальцы цепко сжимали ремешок сумки. Женщина за столом — сухощавая блондинка в строгих очках — подняла взгляд, не сразу приглашая сесть.
— Юлия Алексеевна, давайте сразу к делу, — её голос звучал так, будто это не первое недовольное лицо за сегодня. — Ваш отец, Алексей Сергеевич, оставил завещание, согласно которому…
— Давайте не томите! — перебила Юлия, сдерживая дрожь в голосе. — Где бумаги? Мне нужно только подтвердить право на квартиру. Я его единственная дочь!
Блондинка аккуратно выложила перед ней документы, но вместо ожидаемого спокойствия Юлия почувствовала, как по её телу пробежала волна холода.
— Здесь ошибка, — произнесла она, не веря собственным глазам. — Кто такой Виктор Сергеевич? Почему он вообще упоминается? Это шутка?
— Это не шутка, — нотариус убрала очки и устало потерла переносицу. — Виктор Сергеевич — второй наследник. Квартира разделена между вами. Законное завещание, заверенное ещё месяц назад.
— Второй наследник? — Юлия вскочила. — У моего отца не было других детей!
Нотариус сжала губы и наклонилась к столу, глядя на Юлию поверх бумаг.
— Возможно, вам стоит задать эти вопросы своему адвокату, — её голос стал мягче. — Но, как я понимаю, этот Виктор — ваш брат.
Слово «брат» ударило по Юлии сильнее, чем она готова была признать. Выйдя из кабинета, она машинально села на лавку в коридоре, машинально сжимая и разжимая пальцы. Её отец — человек, которого она считала безупречным — скрыл от неё такую деталь? Почему?
Спустившись по ступеням нотариальной конторы, она сразу направилась к старому дому в переулке. В квартире отца царил тот же уютный хаос: запах книги, открытой наполовину, плед, брошенный на кресло, недопитая чашка чая. На пороге её встретила соседка — Елена Ивановна, женщина с тёплыми, но уставшими глазами.
— Как же ты быстро, милая, — вымолвила она, будто заранее знала, зачем Юлия пришла. — Тяжёлый день?
— Тяжёлый? — Юлия поджала губы. — Вы знали, что у меня есть брат?
Елена Ивановна замерла. Щёки старушки дрогнули, а взгляд потух.
— Да, знала. И всё ждала, когда Алексей решится рассказать тебе сам. Ты же знаешь, какой он был упрямец…
Юлия осталась стоять на пороге, вслушиваясь в голос соседки. Сердце сжалось, а в груди разливалось чувство глухой злости. Ответы, которые она собиралась услышать, обещали лишь разрушить её представление о прошлом.
Юлия стояла у облупленного дверного проёма общежития. Металлическая табличка с номером 14 болталась на одной заклёпке, словно давно уже собиралась упасть. Она постучала — громко, настойчиво, сдерживая бешенство. Никакого ответа. Постучала ещё раз.
