Она отвернулась и вышла из квартиры, оставив Виктора в тишине.
Юлия стояла на пороге квартиры отца. Её вещи уже были сложены в сумки, а ключи лежали на старом деревянном столе в прихожей. Эта квартира больше не была её домом. В последний раз обвела взглядом стены, на которых ещё висели его часы и картины, словно ждали возвращения хозяина. Возвращения, которого никогда не случится.
Она подняла с полки единственную вещь, которую решила оставить себе: фотографию, где отец держит её на руках. Тогда ей было четыре, и она улыбалась, сжимая в руках куклу. Алексей тоже улыбался. Тогда он казался ей героем. Она не могла представить, что человек, которого она любила так слепо, мог жить двойной жизнью.
Закрыв за собой дверь, Юлия спустилась вниз, где её уже ждала машина риэлтора. Покупатель предложил хорошую цену, и она согласилась без лишних раздумий. Деньги, как оказалось, были единственным, что могло закрыть эту главу.
— Всё готово? — спросил риэлтор, опустив стекло.
Юлия кивнула и протянула ему ключи. Он забрал их, не задавая лишних вопросов, и быстро удалился.
Осталось одно дело. Она заранее перевела половину вырученных денег Виктору, но решила не говорить об этом лично. Никаких звонков, встреч или объяснений. Просто сумма на его счёте — её способ поставить точку. Она не хотела, чтобы этот поступок выглядел как примирение.
Вернувшись домой, Юлия расставила сумки в коридоре, чувствуя странную пустоту. В тот вечер она долго сидела на кухне, разглядывая фотографию. Её мысли метались между прошлым и настоящим, но ни одно из них не приносило облегчения.
Тем временем Виктор, получив уведомление о переводе, несколько минут молча смотрел на экран. Он понял, от кого пришли деньги, но не знал, что думать. Вместо благодарности он почувствовал лишь грусть. Это был ещё один способ Юлии поставить между ними стену. Он взял письмо отца, которое так и не выбросил, и положил его обратно в ящик.
— Мы оба его потеряли, — тихо сказал он самому себе.
Юлия решила не держаться за прошлое. Фотография оказалась единственным мостом, который она оставила между собой и отцом. Каждый раз, глядя на неё, она вспоминала не то, как он предал её доверие, а то, каким он был для неё в детстве. Она не знала, как справиться с этим противоречием, но понимала одно: она не готова больше держаться за иллюзии.
История семьи закончилась там, где началась: в квартире, которую отец оставил между двумя своими детьми. Но вместо того чтобы стать точкой соприкосновения, она стала символом разрыва. Теперь у каждого из них была своя жизнь, своя история — и своё прошлое, которое больше никто не мог изменить.
