— А кто готовил до того, как я вышла замуж за Олега? — парировала Инга. — Готовили же как-то без меня.
— Это же твоя обязанность как хозяйки дома! — воскликнула тётя Зоя.
— Моя обязанность — готовить для своей семьи, — поправила Инга. — Для мужа и себя. А готовить для людей, которые потом весь вечер критикуют мою еду — это не обязанность, а добровольное мазохизм.
— Ты неблагодарная! — вспыхнула Лена. — Мы тебя в семью приняли, как родную! А ты…
— Как родную? — перебила её Инга. — Лена, ты хоть слышишь, что говоришь? Родных так не критикуют! Родным говорят «спасибо» за старания!
— Знаешь что, — поднялась с места тётя Зоя, — мы, пожалуй, пойдём. Не хотим портить семейную атмосферу.
— Правильно, — поддержала её свекровь. — Пусть Ингочка остынет, подумает над своим поведением.
— Я уже подумала, — спокойно ответила Инга. — И решила больше не готовить для людей, которые меня не ценят.
— Олег, — обратилась к сыну Тамара Ивановна, — поговори с женой. Объясни ей, как должна себя вести хозяйка дома.
— Мам, мы потом разберёмся, — неловко ответил Олег.
— Разбирайтесь, — кивнула свекровь, направляясь к выходу. — Только помни: семья — это святое. А жена должна семью объединять, а не ссорить.
— Я не ссорю семью, — возразила Инга. — Я просто отказываюсь терпеть неуважение в собственном доме.
— Это ты называешь неуважением? — удивился Валентин Николаевич. — Обычные житейские замечания?
— Да, — твёрдо ответила Инга. — Именно так и называю.
Гости стали собираться. Прощались они холодно, без обычных объятий и приглашений.
— Инга, — сказала на прощание Лена, — подумай над своим поведением. Семейные связи дороже твоих обид.
— Я подумаю, — пообещала Инга. — И вы тоже подумайте — над своим.
Когда дверь закрылась за последним гостем, в квартире повисла тишина. Олег стоял посреди гостиной, не зная, что сказать.
— Ну что, довольна? — наконец спросил Олег. — Поссорила меня со всей родней?
— Я никого не ссорила, — устало ответила Инга, начиная убирать со стола. — Я просто отказалась терпеть неуважение.
— Какое неуважение? Обычные семейные разговоры!
— Олег, ты сам слышал, что они говорили? Ни одного доброго слова за весь вечер! Только критика!
— Ну и что? Значит, есть к чему стремиться! Мама же не со зла говорит!
— Не со зла? — Инга остановилась, держа в руках тарелки. — Олег, твоя мама весь вечер сравнивала мою стряпню со своей. В мою пользу — ни разу.
— Мама опытная хозяйка. Ей виднее.
— Тогда пусть она и готовит в следующий раз, — отрезала Инга.
Прошло два месяца. Приближался Новый год, и семья ожидала, что Инга по традиции приготовит праздничный стол. Но она стояла на своём.
— Я сказала — больше не готовлю для твоих родственников, — напомнила она мужу. — Если хочешь их пригласить — готовь сам или заказывай в ресторане.
— Инга, ну хватит уже! Нельзя же вечно обижаться!
— Я не обижаюсь. Я принципиально не буду готовить для людей, которые потом критикуют мою еду.
— Тогда что мне родителям сказать?
— Правду. Что твоя жена больше не хочет тратить время и силы на неблагодарных людей.
Олег так и не смог переубедить жену. Новый год они встречали в ресторане — втроём, без родственников. Семейные связи дали трещину, которая со временем только увеличивалась.
Родственники Олега считали Ингу капризной и неблагодарной. Она же не жалела о своём решении. Впервые за годы брака её не мучило чувство вины за «недостаточно хорошую» стряпню. Впервые она не тратила выходные на многочасовую готовку для людей, которые всё равно остались бы недовольны.
Олег мечется между женой и семьёй, не понимая, почему нельзя «просто договориться». Но Инга больше не собиралась идти на компромиссы с собственным достоинством. И эта принципиальная позиция стоила ей семейного мира, но подарила уважение к самой себе.
