Инна включила чайник, но тут же выключила — не могла дышать этим воздухом. Она накинула толстовку, вышла в ближайший магазин, купила самые сильные средства для уборки, перчатки, мешки для мусора и вернулась обратно. Инна не понимала, откуда в ней взялись силы, но оставлять все в таком состоянии было нельзя.
За вечер она вымыла кухню и ванну, выкинула все, чего касалась Екатерина Степановна: какие-то старомодные кружевные салфетки со следами пролитого чая, ужасного вида желтую тюль, старые вонючие пластиковые контейнеры. Все — в мусор. На следующее утро вызвала клининг — остатки мужского безразличия и материнского вторжения вычищали чужие руки, а Инне на глазах становилось легче.
Как бы то ни было, но Инна изменилась. Она почти перестала улыбаться и радоваться жизни. На работе Инна взяла больничный на месяц, а после перешла на удаленный формат работы. Она очень не хотела косых взглядов и излишней жалости в свой адрес.
В душе она винила Максима, который не заботился о ней и поэтому она отправилась в тот злополучный день в магазин одна. Из-за этих мыслей Инна все чаще с ненавистью смотрела на мужа. Ее раздражало все: как Максим ест, как чистит зубы, как ходит, как бреется, как дышит, в конце концов.
Однажды, Инна услышала разговор Максима с Екатериной Степановной и это решила ее дальнейшую судьбу. Он закрылся в спальне, но все же можно было различить отдельные фразы. Из разговора Инна поняла, что Екатерина Степановна недовольна тем, что Инна работает из дома.
— Я хотела привести завтра подругу к вам. Сам понимаешь, в нашу квартиру стыдно звать гостей. Когда там твоя женушка уже выйдет на работу? — ворчала Екатерина Степановна.
— Видимо, никогда. Инна теперь дома сидит весь день с ноутбуком. Даже поиграть не дает, говорит, что работает, — пожаловался Максим.
— Вот же проныра. Везде ей надо! И сколько получает? — зло прошипела мать.
— Вроде около ста тысяч, а может и больше…
— Ладно, хотя бы деньги у вас будут.
Инна не смогла больше этого терпеть и решила поговорить с Максимом, хотя в душе уже все решила.
— Я хочу развестись, — коротко произнесла она, когда супруг вышел из спальни.
— Ну наконец-то! — воскликнул Максим, а потом до него дошло. — В смысле развестись?
— В прямом. Ты мне надоел… Нет! Ты меня дико бесишь! — впервые за долгое время у Инны появились какие-то эмоции. Пусть даже это будет злость.
Она быстро покидала вещи в сумку под пристальным взглядом Максима, который так и не понял, чего хочет жена.
— Вот, — она взглядом указала на сумку. — Бери и уходи.
— Да как же… — пробубнил Максим.
