— Прости, сынок, — прошептала мать, — не могу я позволить тебе жизни чужие губить. На том свете мы с тобой встретимся. Я следом за тобой уйду… — Мама, это я Машеньку удавил, — блаженно улыбаясь, сказал матери Митька, — я хотел сблизиться, а она… Толкала, ругалась… Мамочка, руки сами к ее горлу потянулись. Когда очнулся — лежит Машенька на земле… А теперь она меня купаться зовет. Каждый день приходит!
***
В тихой русской глубинке, где деревянные домишки тесно жались друг к другу под сенью вековых берез, в одном из самых обычных домов, ничем не отличавшемся от остальных, жила обычная деревенская баба — Анна. И всё у неё было как у всех: огород, куры, корова, нехитрый скарб, заботы и радости. И беспокойство — единственный сын Дмитрий. Прижила она его от случайной связи, кто был отцом мальчугана, никто не знал. Деревня год шепталась, а потом забросили это неблагодарное дело — чего мусолить одно и то же? Сынишка Анны, Димка, отличался от остальных деревенских мальчишек. Не шумел, не носился целыми днями по улицам, не приходил домой с разбитыми коленями и чумазым лицом. Он не гонял мяч с соседскими пацанами, не лазил по деревьям, не купался в речке до посинения. С утра до ночи он ходил хвостиком за матерью, словно маленький, потерявшийся щенок, всего боялся, вздрагивал от любого шороха. — Мам, а там страшно? — тихонько спрашивал он, показывая пальчиком на темный угол сарая. — Глупенький, чего там бояться? Там же курочки наши живут, — ласково отвечала Анна, прижимая его к себе. Димка не любил оставаться один. Ему казалось, что в одиночестве его подстерегают какие—то неведомые опасности. Он сторонился других детей, считая их слишком шумными и грубыми. — Они меня обидят, мам, — шептал он, прячась за юбку Анны, когда мимо проходила ватага галдящих мальчишек. Анна понимала, что Димка отличается от других детей, вздыхала, но от этого любила его ещё сильнее, прижимала к себе слабенькое, нацеловывала тоненькие пальчики и впалые щечки. И молилась за него денно и нощно. — Господи, пошли ему здоровья и сил. Защити от зла и напасти, — шептала она, глядя на спящего Митьку. Односельчане относились к Митьке по—разному. Кто—то жалел его, кто—то посмеивался, а кто—то и вовсе считал его не от мира сего. — Чего это у тебя за сыночек такой? — спрашивала соседка тетя Маша, — вечно под юбкой твоей прячется. Мужиком—то вырастет? — Вырастет, — отвечала Анна, — вырастет хорошим человеком. Главное, чтоб здоровый был. — Здоровый—то он, здоровый, — тянула тетя Маша, — только вот какой—то больно тихий. Как бы чего не случилось. Анна не обращала внимания на пересуды. Она знала, что Димка — её самое большое сокровище, её смысл жизни. Она готова была на всё ради того, чтобы он был счастлив.
***
Однажды, тихим летним вечером, когда солнце уже клонилось к закату, а в воздухе звенели комары, Димка подошел к матери и тихонько спросил: — Мам, а почему я не такой, как все? Анна присела на корточки перед сыном, взяла его маленькие ручки в свои ладони и посмотрела ему прямо в глаза. — Димка, ты самый лучший, — сказала она, — ты самый добрый, самый умный и самый любимый. Не важно, какой ты. Важно, кто ты есть внутри. Димка внимательно слушал мать, и в его глазах появилась робкая надежда. — Правда? — спросил он. — Правда, — ответила Анна, — ты — мой единственный сыночек, и я люблю тебя любым. Она обняла Митьку крепко—крепко, и он прижался к ней в ответ. Анна давно поняла, что её любовь — это самая большая защита для Митьки, и она будет оберегать его до последнего вздоха.
***
Димка рос, но внешне мало менялся. Всё такой же худенький, бледный, с большими испуганными глазами. Он оставался таким же нелюдимым, сторонился людей, предпочитая общество деревьев и птиц. Бродил один по лесу, часами сидел на берегу реки, бормоча что—то себе под нос. Анна, наблюдая за ним издали, вздыхала, но не мешала его уединению. Она верила, что природа — лучший лекарь для его души. Конечно же, местная ребятня давно уже сделала Митьку предметом своих насмешек и издёвок. Он был для них этаким городским сумасшедшим, на котором можно выместить свою злость и скуку. Могли и камнем кинуть, и собак натравить, и обозвать обидным словом. — Эй, юродивый! Чего бродишь тут? — кричали они ему вслед, — иди лучше мамкину юбку дергай! Димка обиды сносил стойко. Никогда не отвечал грубостью на грубость, не огрызался, не дрался. Вытрет разбитое колено, приложит грязную тряпочку к рассечённому уху, украдкой улыбнётся мальчишкам и пойдёт в сторону леса. — Чего ты улыбаешься, дурачок? — кричали они ему вслед, — тебе же больно! Но Димка не отвечал. Он просто уходил в лес, где ему было спокойно и хорошо. А на обратном пути, возвращаясь домой, он ещё и малины им принесёт. Сорвёт самые спелые, самые крупные ягоды и оставит на тропинке, по которой они обычно ходили. — Нате, ешьте, — тихонько скажет он, прячась за кустом. Пацаны, конечно, брали малину, но при этом продолжали его обзывать и дразнить. Они не понимали его доброты, считая её проявлением слабости и глупости. — Вот дурак! Мы его бьём, а он нам малину несёт, — смеялись они. Анна знала о том, как обижают Митьку. Сердце её замирало, когда она видела его израненного и заплаканного. — Димка, зачем ты им малину приносишь? — спрашивала она, — они же тебя обижают. — Я не хочу, чтобы они злились, мам, — отвечал Димка, — если им малину принести, они добрее станут. Анна молчала. Она понимала, что Димка живёт в каком—то своём мире, где зло можно победить добром. Она не могла его переубедить, да и не хотела. Она верила, что его доброта — это его сила, его защита. Как—то Димка шёл через лес и услышал крики. Он пошел на звук и увидел, что несколько мальчишек издеваются над маленьким щенком. Они кидали в него камни, били палками. Димка не выдержал. Он подбежал к ним и закричал: — Перестаньте! Не трогайте его! Пацаны удивлённо посмотрели на Митьку. Они никогда не видели его таким злым. — А что ты нам сделаешь? — спросил самый задиристый из них, — тоже камнями кидаться будешь? Димка молчал. Он не умел драться. Но он не мог позволить, чтобы щенка обижали. — Уйдите отсюда, — сказал он, — или я… я… Он не знал, что сказать. Но его голос звучал так уверенно и грозно, что пацаны испугались и убежали. Димка подошел к щенку, взял его на руки и прижал к себе. Щенок жалобно скулил и лизал его лицо. — Всё будет хорошо, маленький, — сказал Димка, — я тебя не дам в обиду. Он отнёс щенка домой, накормил его и вылечил его раны. Щенок, в благодарность, стал его верным другом и спутником. Теперь Димка уже не так боялся ходить по лесу один. У него был свой защитник. Этот случай показал Анне, что Димка не такой уж и слабый, как кажется. В нём живёт большая сила — сила добра и сострадания. И она верила, что эта сила поможет ему преодолеть все трудности и стать счастливым человеком
***
Димка рос, но разговоры с ним по—прежнему оставались привилегией матери. Только ей и своей собаке он открывал свой внутренний мир, рассказывал про диковинный «мир между мирами», в котором живут феи, гномы и говорящие животные. Анна слушала его рассказы, затаив дыхание, порой пугаясь, порой восхищаясь его богатым воображением. — Димка, что это ты выдумываешь? — спрашивала она, — где ты это всё видел? — Я не выдумываю, мам, — отвечал Димка, — я это чувствую. Я это вижу. Когда Митьке исполнилось шестнадцать лет, Анна решила, что ему пора начинать работать. Она боялась, что его странности станут ещё больше привлекать внимание окружающих, если он будет постоянно сидеть дома. — Димка, сынок, — сказала она, — пора тебе делом заняться. А то совсем от рук отобьёшься. — А что я буду делать, мам? — спросил Димка. — Пойдёшь к деду Демьяну в помощники, — ответила Анна, — будешь ему со стадом помогать. Димка сначала испугался. Он не любил больших скоплений людей, не любил шум и суету. Но он не мог отказать матери. Он понимал, что она хочет ему добра. — Хорошо, мам, — сказал он, — как скажешь. Местный пастух дед Демьян принял Митьку без особых разговоров. Ему нужен был помощник, и он был рад, что Анна отпустила к нему в «подмастерья» своего сына. Так же целыми днями Димка бродил, но теперь находился при деле. Он помогал деду Демьяну пасти стадо, следил за тем, чтобы скотина не разбредалась, охранял её от волков и других хищников. И вроде разговоры о необычном стали реже, и мать спокойно вздохнула. Димка стал меньше рассказывать ей про свои видения, про свои фантазии. Он больше молчал, больше наблюдал, больше слушал. Деревенское стадо угоняли за село, далеко в поля, где трава была сочной и густой. Пока скотина набивала животы сочной травой, пастухи успевали и в реке искупаться, и пообедать, и вздремнуть час—другой по очереди. Дед Демьян был Митькой доволен. Неболтливый, услужливый, ханку не пьёт и со скотиной ладит. С таким помощником и работа в радость. — Ты, Димка, молодец! — говорил дед Демьян, — хоть и странный ты немного, но работник из тебя хороший. — Спасибо, — тихо отвечал Димка. Он действительно любил свою работу. Ему нравилось находиться на природе, слушать пение птиц, наблюдать за облаками. Он чувствовал себя частью этого мира, частью этой земли.
***
Однажды, в жаркий летний день, когда стадо паслось на лугу, а дед Демьян задремал под деревом, Димка заметил вдалеке дым. — Дед! — закричал он, — пожар! Дед проснулся и посмотрел в сторону дыма — горел лес. — Беда! — воскликнул он, — надо стадо уводить! Он быстро поднялся на ноги, погнал скотину в другую сторону. Димка помогал ему, подгоняя отстающих коров и овец. Они долго гнали стадо по полям, пока не вывели его в безопасное место. К этому времени пожар уже охватил большую часть леса. После этого случая односельчане стали относиться к Митьке чуть иначе. Теплее, терпимее, что ли. Анна радовалась. В ее душе теплилась надежда, что сынок ее найдет еще свое место в жизни.
***
Когда солнце уже начало припекать, а стадо мирно паслось на лугу, Демьян проснулся от истошных криков. Кричал Митя. Сердце пастуха оборвалось. Демьян, спотыкаясь, побежал на шум и недалеко от пастбища, в небольшом овражке, увидел плачущего помощника. Тот сидел на коленях и громко вопил, закрыв лицо руками. — Димка! Что случилось?! Что там такое? — закричал Демьян, подбегая к нему. Димка ничего не отвечал, лишь продолжал рыдать и что-то невнятно бормотать. Демьян заглянул в овраг и замер от ужаса. На траве лежала девчушка из их деревни — Машенька, дочь кузнеца. Она лежала в неестественной позе, с вывернутыми руками и ногами. С первого взгляда было ясно, что девчонку кто-то лишил жизни. Демьян опустился на колени рядом с Митькой, пытаясь его успокоить. — Димка, тише, тише. Что ты видел? Кто это сделал? — спрашивал он, тряся его за плечи. Но Димка не отзывался. Он продолжал плакать и что-то бессвязно говорить про страшных зверей и тёмный лес. — Надо её в деревню отнести, — сказал, наконец, Демьян, тяжело вздохнув, — надо родителям сообщить… Пастухи осторожно подняли тело Машеньки и, молча, понесли её в деревню. Анна, увидев издали приближающуюся процессию, сразу поняла, что случилось что-то страшное. Сердце её бешено заколотилось, и она побежала навстречу пастухам. Увидев Машеньку, Анна закричала. Она знала эту девочку, часто угощала её пирожками. Демьян и Димка передали тело Машеньки на руки её безутешным родителям. В деревню приехали следователи из города. Начался допрос. Говорил только Демьян, Димка только что-то мычал и размазывал слёзы по грязным щекам. Следователи с подозрением смотрели на странного паренька, но Демьян не дал им даже шанса задать ему лишний вопрос. Демьян доложил, что помощник его пошёл по нужде в овражек, там и обнаружил страшную находку. Сам он спал под деревом и никуда не отлучался. — Я спал, товарищ следователь. Жарко было, вот и разморило. А Димка у меня парень тихий, слова не вытянешь. Как увидел девочку, так и закричал. Испугался, конечно, — говорил Демьян, глядя следователю прямо в глаза. Честно говоря, на пастухов никто и не подумал. Ну не могли они совершить такое страшное преступление. Следователи осмотрели место преступления, опросили всех жителей деревни и уехали, так и не найдя настоящего душегуба. Дело было закрыто. В ночь, когда милиционеры уехали в город, в домике Митьки долго свет не гасили. Анна сидела на скамье, как в детстве, гладила жиденькие волосики сына, целовала его лоб и слушала. Обычно Митенька рассказывал ей про сказочной красоты цветы, про диковинных зверей, про другие миры. Но сегодня он молчал. Молчал долго, а потом вдруг начал что-то бормотать — что-то невнятное, непонятное. Сначала Анна не поняла, что такое бормочет сын. Прислушавшись, похолодела — это её Митенька задушил Машеньку. — Руками за горло… — шептал Димка, глядя в пол, — дергалась так смешно, ножками болтала… Анна не могла поверить своим ушам. Она не могла поверить, что её тихий, безобидный Митенька способен на такое. — Митенька, что ты говоришь? Зачем ты это сделал? — спрашивала она, задыхаясь от слёз. Он не хотел. Но хотел сотворить то, к чему уже давно готово было его тело. Хотел прикоснуться к Машеньке, почувствовать её тепло, вдохнуть её аромат. Но она сопротивлялась, кричала, звала на помощь. Он испугался, что его поймают, что его накажут. А как увидел безжизненное тело Машеньки, так сразу убежал, как трусливый заяц. — Жалко девочку, мама, жалко… — плакал Димка, — я же не так хотел… Так получилось… Анна не знала, что делать. Она понимала, что должна сообщить в милицию, должна рассказать правду. Но она не могла предать своего сына. Она любила его больше жизни. — Митенька, что же нам делать? — шептала она, обнимая его. — Я уйду, мама. Я уйду в лес и никогда не вернусь, — ответил Димка. Анна покачала головой. Она знала, что это не выход. Рано или поздно его найдут. — Нет, Митенька. Ты должен покаяться. Ты должен признаться в содеянном. Только тогда ты сможешь обрести покой, — сказала она. Димка заплакал ещё сильнее. Он боялся тюрьмы, боялся наказания. Да, он совершил страшную ошибку, но он ведь ее сын. Любимый мальчик, такой беззащитный. Она будет любить его всегда, несмотря ни на что. И в тюрьму упечь она его не позволит.
***
Анна, просидев всю ночь с Митькой, поняла, что тянуть больше нельзя. Утром, едва забрезжил рассвет, она сообщила Демьяну, что Димка больше не будет ему помогать. — Слишком сильно повлияло это событие на и без того больную психику ребёнка, — сокрушенно покачала она головой, глядя куда-то в сторону. Демьян лишь вздохнул в ответ, понимая, что возражать бесполезно. Анна понимала, что нужно что-то делать. Димка с каждым днем становился все более замкнутым и отстраненным. Его мучили кошмары, он почти не ел и почти не разговаривал. Но что делать? Как помочь сыну? Как вернуть его к нормальной жизни? Решение пришло неожиданно, словно озарение: Митьке нужна жена! Будет жена — и дурь вся из головы уйдёт, да и хозяйство какое-никакое, а будет. Кстати, подходящую невесту найти было совсем несложно. В соседней деревне жила у Анны то ли двоюродная, то ли троюродная сестра. У той было три сына, все здоровые и крепкие, и одна дочь — Даша. Девочка отставала в развитии и красотой не блистала. Как говорили в народе — большой ребёнок, скорее всего, с рождения страдавшая известным сейчас синдромом. Но девушка была добрая, тихая и работящая. — В общем, встретились два одиночества, — подумала Анна, и в голове созрел план. Не теряя времени, Анна собралась и поехала в соседнюю деревню. Сестра встретила её радушно, напоила чаем и расспросила о деревенских новостях. Анна, ответив на вопросы, перешла к делу. — Я к тебе с просьбой, — начала она, глядя сестре прямо в глаза. — С какой такой просьбой? — удивилась сестра. — Знаешь, у меня Димка совсем плох стал после того случая с Машенькой. Ничего ему не мило, ничем не интересуется. Врачи говорят, что ему нужна семья, забота. Вот я и подумала… Может, Даша могла бы стать ему женой? Сестра опешила. — Ты шутишь, Ань? Даша и замуж? Да кто её возьмёт-то такую? — А Димка что, хуже других? Дом у него есть, хозяйство крепкое. Да и Даша, как я помню, девочка добрая и работящая. Будут друг другу помогать. Сестра задумалась. С одной стороны, ей было жалко Глашку, не хотелось отдавать её в чужую семью. С другой стороны, она понимала, что для Глаши это может быть единственный шанс на нормальную жизнь. — Я подумаю, Ань. Не могу я сразу такое решение принять, — сказала сестра. — Подумай, подумай. Я не тороплю. Но помни, что для Митьки это может быть единственная надежда, — ответила Анна и уехала домой. Через несколько дней сестра приехала к Анне в гости. — Я согласна, Ань. Пусть Даша попробует. Хуже всё равно не будет, — сказала она. Анна обрадовалась. Вскоре сыграли скромную свадьбу. Даша переехала в дом к Митьке и Анне. Началась новая жизнь.
***
Сначала Анна нарадоваться не могла на то, как хорошо всё сложилось. Димка, будто очнувшись от кошмара, не отходил от Глаши, помогал по хозяйству, даже взгляд стал более осмысленным. А Даша, тихая и покорная, слушала его сказки о других мирах с нежной улыбкой, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Вскоре недалеко от села задержали бродягу, пьяницу и вора. На него и свалили гибель Машеньки. Жизнь в селе понемногу вошла в прежнее русло. Анна успокоилась, решив, что всё самое страшное позади. Но не прошло и года, как на берегу реки нашли задушенную девочку. День и ночь по домам ходили милиционеры, расспрашивали, собирали улики. Но дело, как и в первый раз, заглохло.
***
Анна как-то вечером вернулась с дойки и застала жуткую картину: Димка катался по полу, бился в истерике и выл, как раненый зверь. На её немой вопрос он лишь продолжал кричать и плакать. Даша же сидела на скамье и смотрела на происходящее с равнодушной улыбкой на лице. — Я не хотел, — твердил Митька, — она сама… Сама она… Анну затрясло. Вторая девочка… Опять Дима к произошедшему имеет прямое отношение? Через сутки, зайдя в хлев, Анна услышала, что Димка с кем-то разговаривает. Она прислушалась. Он не просто бормотал себе под нос, а спорил, уговаривал, смеялся. В хлеву, кроме Митьки, никого не было. На расспросы матери Митя ответил с блаженной улыбкой на лице: — Это они, мамочка, девочки неживые! Но они совсем не неживые, они со мной разговаривают! Вон, стоят. Анна похолодела от ужаса. — Как хорошо, мама, как хорошо!!! Одна зовёт за земляникой, другая купаться, но я не пойду, не пойду с ними… Мать прикрикнула на сына, чтобы не болтал лишнего, а то услышит кто, и их обоих ждёт беда. Анна скоро стала замечать и другие странности в поведении Митьки. Он мог сидеть на скамье, а потом резко поднимать голову, как будто видит кого-то, и двигаться, освобождая рядом с собой место. Иногда он смеялся и разговаривал с кем-то невидимым. — Больной он, что с него взять, — думала она. И снова надеялась, что всё обойдётся, что Димка не причинит никому вреда. Она закрывала глаза на страшную правду, боясь её увидеть.
***
В одну из ночей Даше стало совсем плохо. Крики разбудили Анну и втолкнули в настоящий кошмар: Даша рожала. О беременности никто и не догадывался — полная, неповоротливая, что с нее взять? Митьку отправили за фельдшером.
Роды оказались тяжелыми, затянулись на двое суток. Димка сидел возле жены, как привязанный, держал за руку, шептал что-то несвязное. А Даша, в забытьи, шептала еще более странные вещи: — По обе стороны от Митьки стоят две девушки… Обнимают его… А мне улыбаются… Глаза ее лихорадочно блестели, она смотрела куда—то в пустоту. — Пусть уходят они… Почему их не выгоняют? Чего они тут стоят? Бабки-повитухи переглядывались — бредит девка. От боли что только не померещится. А Димка, казалось, и вовсе не слышал ее слов, лишь бездумно гладил жену по руке. Только Аня поняла, что ее сноха имеет ввиду. Она сразу вспомнила о девочках, с которыми якобы разговаривал Димка. Неужели они здесь? Рядом с Дашей? Материнское сердце не обманешь. Анна нутром чувствовала — не один Димка в доме. Гибель Даши, так и не разрешившейся от бремени, только подтвердила страшные догадки. После похорон Димка и вовсе слетел с катушек. Всю ночь скакал по избе, смеялся, обнимал пустоту, целовал воздух, водил хороводы с невидимыми гостями. Анна в ужасе забилась в угол и, захлёбываясь слезами, молилась до самого рассвета. Наутро она решила действовать. С трудом пересилив себя, позвала сына в лес за ягодами. Димка обрадовался, как ребёнок. Давно они вместе не выбирались. Шли молча, каждый думал о своём. В самой глуши леса, там, где вековые сосны сплетались кронами, создавая непроглядный мрак, Анна остановилась. Дрожащими руками, обливаясь слезами, сняла с себя пояс. — Прости меня, сыночек, — прошептала она, набрасывая петлю на шею Митьке. Он даже не успел ничего понять. Лишь удивлённо вскинул брови, и в глазах мелькнуло детское непонимание. Анна затянула узел. Просидела рядом с бездыханным телом сына всю ночь. Обнимала, целовала холодное лицо, шептала молитвы и проклятия самой себе. К утру окаменела от горя. С трудом волоча ноги, поплелась в церковь. Исповедь была страшной. Священник слушал, не перебивая, а потом долго молчал, глядя в одну точку. Анна лишь повторяла: — Похорони меня вместе с ним, с Митенькой моим. Я без него не смогу. Пусть хоть там будем вместе. Навеки.
***
Материнская любовь оказалась сильнее любого греха. Анну утром обнаружила соседка. Корова надрывалась, мычала и та зашла, чтобы узнать, почему Аня животину не кормит. Анна стояла на коленях в углу коровника. На шее — петля. Не смогла мать жить без сына.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
(Все слова синим цветом кликабельны)
