— Поплачь, поплачь, моя хорошая, — медсестра прижала голову Инны к себе.
— Да что она за баба то такая?! Ребенка даже выносить не в состоянии! — Екатерина Степановна ходила по квартире из стороны в сторону.
— Мам, хватит нервировать. И так плохо. Ты еще тут.
— Потому что нечего было вчера с дружками за гаражами шляться! — женщина продолжала ходить, причитая. — Нет, ну это ж надо! Удумала. — и тут она резко остановилась. — Если Инна не очнется, то квартира ее достанется тебе? Правильно я говорю? Ты же муж! О как все удачно получилось!
Екатерина Степановна пошла в спальню кому-то звонить, а Максим прикрыл глаза. Наконец его мать перестала мельтешить перед глазами, а то уже начинало тошнить.
— К тебе посетители. И вот тут вещи, что были рядом: сумка, телефон… посмотришь сама.
Инна начала копаться в сумке и тут зашла ее мама Ольга Владимировна.
— Инна! Как я волновалась за тебя! — она поспешила обнять дочь, но делала это очень аккуратно.
— Мама, — Инна снова заплакала. — Ты знаешь, что…
— Я знаю, моя хорошая… знаю… мне очень жаль. Но я не смогу понять всего твоего горя. Поэтому просто буду рядом. Ты всегда можешь на меня положиться. Папа тоже хотел прийти, но я не позволила ему. Думаю, что сейчас не время.
Инна кивала и всхлипывала.
— Я знаю, что тяжело. Но доктора сказали, что у тебя еще осталась возможность стать мамой. — Ольга Владимировна гладила дочь по голове. — Ты всегда была сильной девочкой. Ты обязательно со всем справишься! А Максим уже был? Приезжал?
Инна помотала головой.
— Вот подлец. Я обязательно поговорю с ним, а ты отдыхай. Я купила тебе много фруктов. Пей гранатовый сок. Доктор сказал, что тебе надо восстанавливаться. Еще несколько дней будешь тут, а потом можно домой.
Спустя несколько недель.
— Ты представляешь. Эта чертовка очнулась! — Екатерина Степановна жаловалась на невестку подруге. — Ну теперь никакой нам квартиры. Но я ей устрою теперь жизнь.
Максим сослался на занятость и в итоге отец Инны взял выходной на работе и привез дочь домой. Инна не узнавала квартиру. Она знала, что Максим временно жил тут вместе с мамой, но что они на пару устроят такой погром, даже не предполагала.
Инна стояла в коридоре, облокотившись о дверной косяк. Отец уже развернулся к выходу, но, почувствовав, что дочь не двигается, остановился:
— Может мне остаться, помочь навести порядок?
Инна покачала головой:
— Нет, пап. Спасибо, я сама. Мне нужно… время.
Он посмотрел на нее с грустью, но спорить не стал. Только кивнул и, прижав ее на прощание к себе, тихо сказал:
— Если что — звони. Я приеду!
Когда за ним закрылась дверь, Инна прошла в кухню. Пустые пuвныe банки, грязная посуда, пепельница, полная okyркoв, — все это было как плевок в лицо. Она не узнала свою собственную квартиру. Она превратилась в груду мусора и хлама.
