По коридору в панике бежала женщина из другой палаты, по пути теряя тапки.
Медперсонал дружно ржал ей вслед.
Ребенка роженица сама подхватила уже в дверях родзала.
– Чего тянула? Ребенком рисковала… Нет, я заранее врача позову, – подумала Маша.
У нее уже начались небольшие боли. А в промежутках она засыпала. Так все схватки и проспала. К вечеру начались довольно серьезные потуги. За весь день медсестра подошла только один раз – спросить, как дела.
Почувствовав, что время пришло, Маша встала, вздохнула и пошла на пост. Там медперсонал пил чай с пирожными.
– Девчонки, хватит чаи распивать, пойдемте… Рожать мне пора!
Через полчаса у Маши появилась маленькая, два килограмма, светловолосая доченька.
Маша и ее новорожденная дочь
Молодую мать ответили в палату, положили на живот огромный пузырь со льдом и велели лежать два часа. Машу силы сразу же покинули и глаза моментально закрылись.
Она шла по лесу. За деревьями шумел водопад. Маша бросилась к нему. Вода! Такая чистая! Упругими хрустальными струями она падает в водоем, окруженный скалами.
– Пить! Как же хочется пить! Маша тянется к живительной влаге. Но тяжелый холодный обруч на талии ее не пускает. Она рванулась и открыла глаза.
– Пить хочется ужасно! Но встать нельзя, а просить измученных родами женщин неудобно.
Ладно, потерплю… Еще этот лед прожигает живот насквозь. Да ну его! Простужу все внутренности, – Маша сбросила пузырь на пол и заснула.
– Рота, подъем! – в палату с шумом ворвалась пожилая санитарка с ведром и шваброй,
– Умываться! Скоро детей принесут кормить!
Мамочки нехотя открывали глаза. Потом резко подскакивали. Детей! У них дети!
Начиналась новая трудная эра в их судьбе, которая подразумевала постоянную ответственность за чью-то жизнь.
В ожидании кормления все знакомились.
Возле окна лежала Лена. У нее двойня – мальчик и девочка. Мужа нет, есть сожитель кавказской национальности. И старшая дочь одиннадцати лет.
Рядом с Леной кровать Оли. Оля родила девочку. Розовощекую, полненькую, чистого ангелочка.
Напротив, в углу, под одеялом сжалась в комочек худенькая фигурка молоденькой девушки-подростка. Отвернулась к стене и молчит.
– Это Алла. У нее ребеночек мертвый родился. От наркомана. Плачет все время. А мы ее утешаем, как можем. Может, и хорошо, что неживой. Он ведь со множественными отклонениями. Всю жизнь бы с ним мучилась…
Еще одна Машина соседка – Марина, крупная, высокая сельская женщина. Она тоже родила двойню, и тоже мальчика и девочку.
– Ну, мамаши, принимайте детей! – в палату привезли каталку с малышами.
– А где мой ребенок? – спросила Маша, когда каталка проехала мимо.
– У вас резусная девочка. Мы пока понаблюдаем за ней. Позже принесем.
Маше было очень обидно. Так хотелось увидеть дочку! Она ведь ее совсем не рассмотрела тогда.
Соседка Марина положила детей на кровать и причитала громким басом:
– Как же я их кормить-то буду? Двое их поди! Одного кормить, второй орать будет! Как быть-то?
– А ты одного на левую руку, второго на правую – и сразу обоих прикладывай! – показала, как надо, нянечка.
Марина так и сделала. Но кормления не получилось – молоко у мамочки пока не прибыло.
– Пусть тебе орехов принесут, сыра, сметаны. Вот и молоко прибудет! – посоветовала опытная Лена.
– Ну, этого добра у нас много! Позвоню, привезут…
Вдруг со стороны Аллы раздалось громкое рыдание:
– Не могу смотреть, как вы их кормите! А я? Как же я?
– Ну, не плачь! Будут у тебя еще дети. Встретишь хорошего мужчину, родишь здоровенького ребеночка, – принялась утешать ее Маша.
После того, как отшумели страсти и детей увезли, в палату зашла врач-неонатолог.
Высокомерная, холодная, она подходила к каждой женщине и официальным тоном рассказывала о самочувствии их малышей. А вот к Маше не подошла. Подняв подбородок, гордо прошествовала мимо.
– Как же мой ребенок? – не на шутку встревожилась Маша, – что с дочерью?
– А разве вы от нее не откажетесь?
– Нет конечно! С чего вы это взяли?
Врач на секунду смутилась…
– С вашим ребенком все нормально. Маленькая только очень, слабенькая. У нее разный с вами резус-фактор. Через день принесут кормить. Надменно повернув плечом, врач удалилась.
В палате повисло молчание…
– А что это сейчас было? – спросила Лена.
– Не знаю… Сама в шоке… Может потому, что я в документах указала, что мужа нет. А на самом деле есть, только мы поссорились.
– У меня тоже нет, но ко мне так не отнеслись.
– Медсестра-хамка принимала. Видимо, написала какую-то гадость.
Машу терзала тревога. Почему ребенка не показывают?
– Нужно самой сходить и посмотреть!
Она видела, как одну женщину пустили в детскую палату по разрешению врача.
Маша прошла по коридору, приоткрыла дверь с надписью: «Детская».
– Мне врач разрешила посмотреть ребенка, – соврала она медсестре.
Перед Машей оказался сверток с маленькой девочкой. Светлые волосики, губки бантиком… Доченька! Красавица! Только цвет кожи желтый.
– А почему она такая?
– Желтушка новорожденных. Не волнуйся, это пройдет.
Маша слегка успокоилась. На следующий день ей принесли кормить ребенка. Но девочка была настолько слабенькая, что грудь не взяла. Пришлось сцеживаться и кормить из соски.
Соседок выписывали. За Леной кавказец не пришел. Исчез в неизвестном направлении. Старшая дочка принесла одежду для малышей и забрала мать. Пошли пешком.
За большой Мариной из села прикатила целая бригада родственников. Чувствовалось, родня мужа ее обожает. С радостью, шумом и гвалтом семья отбыла домой.
Несчастную Аллу забрал парень, уже другой, не наркоман. Маша пожелала ей всего доброго.
А самой Маше врачи сунули сверток с ребенком, посадили в машину скорой помощи и отправили в детскую больницу. Там ей предстояло дохаживать дочку, пока не наберет необходимый вес.
Там, в отделении для недоношенных детей, ее ждал брошенный мамой, одинокий мальчик. Только Маша об этом еще не знала.
Маша в отделении для недоношенных детей
