Николай сел обратно, потёр лицо руками:
— Ну хорошо, виноват. Надо было сказать. Но ведь не украл же я, не пропил! Брату помог!
— Знаешь, что мне сказал твой брат? — Лариса наклонилась вперёд. — Что это не моё дело. Что у меня пенсия копеечная, а все деньги ты зарабатываешь. И что женщина должна борщи варить, а не в мужские дела лезть.
Николай опустил глаза. Впервые за все годы брака Лариса видела его смущённым.
— Он не так выразился…
— Именно так. И ты знаешь что? Он прав в одном. Теперь я действительно буду заниматься только своими делами. Твоя зарплата — твоя. Моя пенсия — моя. Общие расходы делим пополам.
— Лара, это же глупо! Мы тридцать лет вместе!
— Тридцать лет я тебе доверяла. А ты решил, что можешь обо всём не рассказывать, потому что «зачем женщину расстраивать». Так вот, больше не буду расстраиваться. Потому что больше не буду знать о твоих тратах.
Лариса встала и направилась к двери, но обернулась:
— Ах да, ещё одно. Я оформляю самозанятость. Буду консультировать людей по документам. Может, не разбогатею, но хотя бы буду знать, что каждая копейка заработана честно.
— Куда ты идёшь? — растерянно спросил Николай.
— Готовить ужин. Борщ, как положено женщине, — с горькой усмешкой ответила Лариса. — Только теперь это будет мой выбор, а не обязанность.
Она вышла из кухни, оставив мужа наедине с его мыслями. А в груди впервые за много лет появилось чувство, которое она почти забыла — чувство собственного достоинства.
Прошло полгода. Лариса сидела в районной библиотеке за небольшим столиком, объясняя пожилой женщине, как правильно заполнить заявление на льготы. Таких консультаций у неё набралось уже довольно много — сарафанное радио работало исправно.
— Вот здесь поставьте дату, а здесь подпись, — показывала она на бланке. — И не забудьте взять копию паспорта.
— Спасибо вам огромное, Лариса Петровна! — благодарила клиентка. — А то эти бумажки такие страшные, не поймёшь ничего.
Лариса улыбнулась. Да, работы было немного, заработок скромный — пять-шесть тысяч в месяц. Но эти деньги были её собственными, заработанными своим умом и опытом.
Дома её ждал привычный порядок. Николай по-прежнему жил с ней, но теперь они существовали как соседи. Вежливо, без скандалов, но и без той близости, которая была раньше. Каждый платил свою половину за коммунальные услуги, каждый покупал свои продукты.
Переводы Александру прекратились сами собой — когда закончились общие деньги, братская любовь тоже как-то поостыла. Александр больше не звонил, не приезжал на семейные праздники. Зато и хамить некому было.
— Лара, — окликнул муж, когда она вернулась с работы. — Тебе звонил Серёжа.
Серёжа — их сын из Екатеринбурга. Лариса быстро перезвонила ему.
— Мам, как дела? — спросил сын. — Пап говорит, что вы с ним какие-то отношения выясняете.
— Никого мы не выясняем, — спокойно ответила Лариса. — Просто живём по-новому. Как взрослые люди, каждый сам за себя отвечает.
— Мам, а что случилось-то? Пап толком ничего не объясняет, только бурчит что-то про твои принципы.
Лариса помолчала, выбирая слова. Сыну не хотелось рассказывать все подробности — зачем портить отношения с отцом?
— Серёжа, просто мы поняли, что пора научиться быть самостоятельными. Мне шестьдесят скоро, а я всю жизнь как за каменной стеной за папой была. Теперь хочу сама знать, на что трачу и сколько зарабатываю.
— Ну… если вам так лучше, — неуверенно протянул сын. — Главное, чтобы не ссорились.
— Не ссоримся. Всё тихо и мирно.
После разговора Лариса подошла к окну и посмотрела на знакомые пермские дворы. Действительно, всё было тихо и мирно. Но эта тишина была не мёртвой, а какой-то наполненной. Впервые за много лет она не боялась завтрашнего дня, не переживала, что где-то тратятся их деньги без её ведома.
На столе лежала тетрадь с записями клиентов — завтра нужно было помочь ветерану оформить льготы, послезавтра — объяснить молодой маме, как получить пособие. Небольшие дела, но нужные людям.
А на дачном участке, который теперь принадлежал только ей, уже планировалась осенняя посадка чеснока. Лариса собиралась съездить туда на выходных — одна, никого не спрашивая и ни перед кем не отчитываясь.
Странное дело: потеряв триста тысяч рублей и едва не разрушив тридцатилетний брак, она чувствовала себя богаче, чем когда-либо. Потому что теперь владела самым ценным — собственной жизнью.
Из кухни донёсся звук работающего телевизора и голос Николая, комментирующего новости. Когда-то эти звуки означали уют и семейное тепло. Теперь они были просто фоном — не раздражающим, но и не трогающим душу.
Лариса открыла свой блокнот с планами на завтра. Утром — библиотека, днём — встреча с новой клиенткой, вечером — звонок подруге Тамаре, которая тоже недавно узнала неприятную правду о семейном бюджете.
Жизнь продолжалась. Не такая, как раньше, но честная. И это было главное.
За окном зажигались огни в квартирах, где другие семьи ужинали, смотрели телевизор, строили планы. Где-то супруги по-прежнему доверяли друг другу, где-то — только начинали узнавать горькую правду. А где-то женщины, подобные Ларисе, учились жить заново, не ломая жизнь, но меняя её правила.
И это тоже было нормально. Может быть, даже правильно.
Другие читают прямо сейчас
