— ЧТО?! Но она же всё мне оставила!
— Согласно закону, сын имеет право на обязательную долю. Все подробности в документах. Всего доброго.
Юрист ушёл. Роман Петрович с трясущимися руками открыл папку. Действительно, иск. И подпись Святослава.
Он схватился за телефон и снова набрал номер сына. На этот раз Святослав ответил.
— Ты что творишь?! Какой ещё иск?!
— Отец, ты сам сказал, что лишишь меня наследства. Но по закону я имею право на долю в маминой квартире и даче. Это она покупала на свои деньги, когда работала главным бухгалтером.
— Сын, ты с ума сошёл! Это же предательство!
— Нет, отец. Предательство — это когда отец унижает жену сына и считает это нормальным. Я нашёл работу, мы с Зиной снимаем квартиру. Нам нужны деньги.
— Она вернулась?! Эта…
— Не начинай. Да, Зина дала мне второй шанс. Но если ты скажешь про неё хоть одно плохое слово, я прекращу всякое общение навсегда.
— Извинись перед ней, отец. Публично извинись, и я заберу иск.
— Тогда увидимся в суде.
Святослав отключился. Роман Петрович в бешенстве швырнул телефон об стену.
Прошёл месяц. Роман Петрович сидел в приёмной адвоката Арсения Платоновича Мельникова — одного из лучших юристов города.
— Роман Петрович, ситуация сложная, — адвокат покачал головой. — Ваш сын действительно имеет право на часть имущества покойной супруги.
— Но ведь она оставила завещание в мою пользу!
— Да, но дача и квартира на Тихой улице были куплены до вашего брака, на личные средства Елены Михайловны. По закону, сын имеет право на половину.
— Боюсь, что да. Если дело дойдёт до суда, вы проиграете.
Роман Петрович вышел из офиса совершенно разбитый. Дома его ждал ещё один сюрприз — Маргарита Аркадьевна с виноватым видом сообщила, что увольняется.
— Роман Петрович, я уже немолода, хочу к дочке в Краснодар переехать. Внуков понянчить.
— Маргарита Аркадьевна, я повышу вам зарплату!
— Дело не в деньгах, — женщина грустно улыбнулась. — Просто… в этом доме стало слишком одиноко и холодно. Простите.
Она ушла в тот же день. Роман Петрович остался в огромном доме совершенно один.
Вечером он попытался приготовить себе ужин. Макароны слиплись, котлеты подгорели. Он с тоской вспомнил, как критиковал стряпню Зинаиды. А ведь она действительно вкусно готовила…
Ночью ему стало плохо. Сердце кольнуло так, что он едва смог дотянуться до телефона и вызвать скорую. В больнице врач — молодая женщина по имени Веста — сурово отчитала его:
— Роман Петрович, у вас предынфарктное состояние. Стресс, неправильное питание, одиночество — всё это очень плохо влияет на сердце в вашем возрасте.
— Во-первых, избегать стрессов. Во-вторых, правильно питаться. В-третьих, не оставаться в одиночестве. Вам нужен уход.
Роман Петрович вернулся домой совершенно подавленный. Дом казался огромным и пустым. Он бродил по комнатам, и везде ему мерещились призраки прошлого — вот Зинаида накрывает на стол, вот Святослав смеётся над какой-то шуткой, вот Елена, его покойная жена, укоризненно качает головой…
Он достал телефон и набрал номер Елисея.
— Елисей, это я. Можешь приехать?
— Роман, я занят. У меня важная встреча.
— Елисей, мне плохо…
— Вызови врача. Извини, мне пора. — Короткие гудки. Роман Петрович опустил трубку. Даже родной брат отвернулся от него.
Прошло ещё две недели. Роман Петрович получил повестку в суд — слушание по иску Святослава было назначено на следующий месяц. Адвокат Мельников советовал идти на мировую, но гордость не позволяла.
В один из вечеров раздался звонок в дверь. Роман Петрович, который теперь сам себе готовил и убирал (новую домработницу найти не удавалось — слухи о его скверном характере разошлись по всему району), пошёл открывать.
На пороге стояла Зинаида. Одна, без Святослава.
— Здравствуйте, Роман Петрович.
— Чего тебе надо? — он хотел сказать грубо, но сил не было.
— Можно войти? Нам надо поговорить.
Он молча отступил в сторону. Зинаида прошла в гостиную, огляделась.
— Плохо выглядите, Роман Петрович.
— Моё. Вы — отец моего мужа. Дед моих будущих детей.
Роман Петрович вздрогнул.
Старик тяжело опустился в кресло.
— Конечно. Он счастлив. Хотел сам вам сказать, но…
— Но я всё испортил, — закончил Роман Петрович.
Зинаида села напротив.
— Роман Петрович, зачем вы это делаете? Зачем отталкиваете всех, кто вас любит?
