— Это воля наследодателя, — спокойно ответил нотариус. — И она должна быть исполнена.
Свекровь ещё долго спорила, грозилась судом, апеллировала к совести. Но нотариус был непреклонен. Закон на моей стороне.
Когда мы вышли из конторы, Лидия Павловна бросилась ко мне:
— Невестка, ну подумай о ребёнке! Эта квартира — её будущее! Ты же не будешь жить вечно, а что останется Соне? Давай оформим всё на неё, а ты будешь просто управлять, пока она не вырастет. Я помогу, подскажу, как лучше…
— Лидия Павловна, — я остановилась и посмотрела ей прямо в глаза. — Я больше не ваша невестка. И Соня получит эту квартиру, когда я сочту нужным. А пока я буду растить её так, как считаю правильным, без ваших советов и помощи. И если вы ещё раз попытаетесь вмешаться в нашу жизнь, я подам заявление в полицию о преследовании.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Артём взял её под руку:
— Мам, пойдём. Достаточно.
Он посмотрел на меня с грустью и чем-то похожим на понимание. Может быть, впервые за все эти годы он увидел ситуацию моими глазами. Но было поздно. Слишком поздно.
Они ушли, а я осталась стоять на крыльце нотариальной конторы. В руках у меня были документы на квартиру — документы на новую жизнь. Свободную жизнь. Я достала телефон и набрала номер Михаила:
— Привет. Всё закончилось. Я свободна. Мы свободны.
В трубке раздался его тёплый смех:
— Поздравляю! Отмечаем?
— Обязательно. Только вдвоём. Без родственников.
Я пошла к машине, чувствуя, как с каждым шагом становлюсь легче. Позади остались три года ада, борьбы, унижений. Впереди была новая жизнь. Моя жизнь. И я точно знала — в ней не будет места для тех, кто пытается мной управлять. Никогда больше.
Свекровь ещё несколько раз пыталась выйти на связь через Артёма, но я была непреклонна. Квартиру в Москве я не продала — сдаю её и коплю деньги на образование дочери. Когда Соне исполнится восемнадцать, она получит и квартиру, и накопления. А пока я сама решаю, что для неё лучше.
Михаил сделал мне предложение через год. Маленькая свадьба, только самые близкие. Его мама живёт далеко, на Дальнем Востоке. Она прислала поздравительную открытку и деньги в конверте с запиской: «На что хотите, дорогие мои. Я в вашу жизнь вмешиваться не буду». Идеальная свекровь.
Иногда я думаю об Артёме. Он так и живёт с мамой. Были попытки жениться ещё раз, но ни одна девушка не выдерживала больше полугода. Лидия Павловна стареет, но не сдаётся — по-прежнему контролирует каждый шаг сына, решает, что ему есть на завтрак и какие носки надевать. А он покорно подчиняется, потому что так проще. Всегда проще плыть по течению, чем грести против него.
Я не злорадствую. Мне искренне жаль их обоих. Они накрепко связаны друг с другом нездоровой зависимостью, которую называют любовью, но которая на самом деле — форма взаимного паразитирования. Она питается его беспомощностью, он — её заботой. И оба несчастны, но не могут разорвать этот порочный круг.
А я счастлива. По-настоящему. У меня есть любящий муж, который уважает мои границы. Есть дочь, которая растёт самостоятельной и уверенной в себе. Есть пасынок, с которым мы стали друзьями. Есть работа, которая приносит не только деньги, но и удовольствие. И есть главное — свобода быть собой, принимать решения, ошибаться и исправлять ошибки без оглядки на чьё-то мнение.
История с наследством стала последней точкой в моих отношениях с бывшей семьёй. После того случая в нотариальной конторе свекровь больше не пыталась вмешиваться в мою жизнь. Может, поняла, что проиграла. А может, просто нашла новый объект для контроля — слышала, что у Артёма появилась очередная девушка. Интересно, надолго ли её хватит.
Я же усвоила главный урок: никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя позволять другим людям, даже самым близким, нарушать твои личные границы. Потому что начинается всё с мелочей — переставленных вещей в шкафу, а заканчивается потерей себя. И вернуть себя обратно гораздо сложнее, чем не потерять.
