Ночью она почти не спала. Лежала рядом с мужем, слушала его ровное дыхание и думала о том, что будет дальше. Валентина Петровна была женщиной властной и манипулятивной. Она умела представить себя жертвой, умела давить на жалость, умела настраивать сына против жены. И теперь она будет делать это двадцать четыре часа в сутки.
Утром Марина проснулась с твёрдым решением — нужно поговорить со свекровью начистоту. Может быть, если они откровенно обсудят все проблемы, удастся найти компромисс.
Валентина Петровна приехала после обеда с двумя чемоданами.
— Остальные вещи привезут завтра, — объявила она с порога. — Покажи, где моя комната.
— Валентина Петровна, давайте сначала поговорим, — Марина старалась говорить дружелюбно. — Присядьте, я заварю чай.
Свекровь окинула её оценивающим взглядом.
— О чём говорить? Всё уже решено.
— Но мы же будем жить под одной крышей. Нужно обсудить правила, границы…
Валентина Петровна рассмеялась. Это был неприятный, колючий смех.
— Правила? Девочка, это я устанавливаю правила в доме своего сына. А ты… ты можешь либо принять их, либо уйти.
— Это и мой дом тоже, — Марина почувствовала, как начинает закипать. — Я имею право голоса.
— Право? — свекровь подошла ближе. — Какое право? Ты даже ребёнка родить не можешь. Три года прошло, а внуков нет. Может, это знак, что ты не подходишь моему сыну?
Слова ударили больнее пощёчины. Марина и Артём действительно пытались завести ребёнка, но пока не получалось. Врачи говорили, что оба здоровы, нужно просто время. Но Валентина Петровна била в самое больное место. — Это не ваше дело, — тихо сказала Марина.
— Всё, что касается моего сына — моё дело. И знаешь что? Я найду ему жену получше. Молодую, красивую, из хорошей семьи. Которая родит ему наследников.
— Вы… вы специально переезжаете, чтобы разрушить наш брак?
Валентина Петровна улыбнулась.
— Я переезжаю, чтобы позаботиться о сыне. А если ты не выдержишь и уйдёшь — что ж, значит, так тому и быть.
В этот момент Марина поняла — это война. Свекровь открыто объявила ей войну за Артёма.
Первая неделя совместной жизни превратилась в ад. Валентина Петровна критиковала всё — как Марина готовит, как убирает, как одевается, как разговаривает. При Артёме она была сама любезность, но стоило ему уйти, как начинались придирки и колкости.
— Опять макароны? — морщилась свекровь за ужином. — Артём любит домашние котлеты. Я всегда ему готовила котлеты.
— Суп пересолен. Неужели так сложно научиться готовить?
— Эта юбка тебе не идёт. Вообще, тебе стоит похудеть.
— Артём заслуживает лучшего.
Марина пыталась не реагировать, но с каждым днём становилось всё труднее. Артём ничего не замечал. Приходил поздно, уставший, ужинал и ложился спать. По выходным пропадал на работе. А когда Марина пыталась поговорить с ним о поведении матери, отмахивался:
— Ты преувеличиваешь. Мама просто пытается помочь.
Через две недели Марина была на грани срыва. Она не могла нормально работать — свекровь постоянно заходила в комнату с какими-то вопросами или замечаниями. Не могла расслабиться дома — Валентина Петровна контролировала каждый её шаг.
Последней каплей стал вечер пятницы. Марина пришла из магазина и застала свекровь в их с Артёмом спальне. Та рылась в шкафу, перебирая вещи.
— Что вы делаете? — Марина не смогла сдержать возмущения.
— Навожу порядок. Здесь такой бардак! Неудивительно, что Артём всегда такой нервный.
— Это наша спальня! Вы не имеете права здесь находиться!
Валентина Петровна повернулась к ней, и в её глазах появился опасный блеск.
— Не смей указывать мне, что я имею право делать в доме своего сына!
— Нет, девочка. Это дом моего сына. А ты здесь временно.
Марина почувствовала, что больше не может сдерживаться.
— Хватит! Я больше не намерена это терпеть! Вы специально отравляете мне жизнь, настраиваете Артёма против меня!
— А что ты сделаешь? — свекровь усмехнулась. — Побежишь жаловаться Артёму? Думаешь, он выберет тебя, а не мать?
И в этот момент в дверях появился Артём.
— Что здесь происходит?
Валентина Петровна мгновенно изменилась. На её лице появилось страдальческое выражение, глаза наполнились слезами.
— Артёмушка, я просто хотела помочь с уборкой, а Марина накричала на меня. Сказала, что я не имею права находиться в вашей комнате.
Марина смотрела на эту игру с открытым ртом. Невероятно, как быстро свекровь превратилась из агрессора в жертву.
— Марина, как ты могла? — Артём подошёл к матери, обнял её за плечи. — Мама просто хотела помочь.
— Артём, она рылась в наших вещах! В нашей спальне!
— Она наводила порядок. В чём проблема?
Марина смотрела на мужа и не верила своим ушам.
— Проблема в том, что это наше личное пространство! Проблема в том, что твоя мать не уважает границы!
— Марина, прекрати! Извинись перед мамой.
— Что? Я должна извиниться? За что?
— За то, что накричала на неё.
Марина перевела взгляд с мужа на свекровь. Та смотрела на неё с едва скрываемым торжеством.
— Нет, — твёрдо сказала Марина. — Я не буду извиняться. Это она должна извиниться за вторжение в нашу жизнь.
— Нет, Артём! Я устала! Устала от того, что ты всегда на стороне матери. Устала от того, что моё мнение ничего не значит. Устала жить в собственном доме как чужая!
— Если тебе так плохо, может, тебе стоит пожить у родителей? Остыть немного?
