Дверь квартиры распахнулась с таким грохотом, что задрожали стёкла в серванте, а я едва удержала чашку в руках.
— Значит так, милочка, — свекровь стояла на пороге с чемоданом в одной руке и связкой ключей в другой. — Я переезжаю к вам. Навсегда.
Галина Петровна — так звали мою свекровь — всегда умела появляться в самый неподходящий момент. Но сегодня она превзошла саму себя. Мы с Андреем только вчера вернулись из отпуска, где наконец-то смогли побыть вдвоём, без её ежедневных звонков и советов.
— Мама? — Андрей выглянул из спальни, растерянно моргая спросонья. — Что случилось?
— Ничего не случилось, сынок. Просто я решила, что нечего мне одной в той квартире куковать. Вы молодые, вам помощь нужна. Да и внуков пора уже заводить, а то соседка Нина уже троих нянчит.
Я почувствовала, как внутри всё сжимается от предчувствия беды. Наша трёхкомнатная квартира внезапно показалась мне крошечной.
— Галина Петровна, — начала я максимально вежливо, — мы не обсуждали…
— А что тут обсуждать? — она уже тащила чемодан в прихожую. — Я мать, имею право жить с сыном. Правда, Андрюша?
Андрей беспомощно переводил взгляд с матери на меня и обратно. Эта его нерешительность бесила меня больше всего. Пять лет брака, а он так и не научился говорить матери «нет».
— Мам, может, давай сначала поговорим… — начал он.
— О чём говорить? Комната для гостей у вас пустует. Вот я и буду там жить. Ларочка, надеюсь, не против? — свекровь посмотрела на меня с улыбкой, от которой мороз пробегал по коже.
Против? Конечно, я была против! Мы с Андреем оба работали, наконец-то встали на ноги, начали жить для себя. А теперь…
— Галина Петровна, это наша квартира, — сказала я твёрдо. — Мы имеем право решать, кто будет в ней жить.
Свекровь остановилась посреди коридора и медленно повернулась ко мне.
— Наша? — она усмехнулась. — Интересно. А кто, позвольте спросить, дал вам деньги на первоначальный взнос?
Удар был точным. Да, она помогла нам с первым взносом за квартиру. Но мы уже вернули ей эти деньги! Каждую копейку!
— Мы вернули вам всё до рубля, — напомнила я.
— Деньги — да. А моральный долг? Я сына одна вырастила, всю жизнь на него положила. И что теперь? На старости лет одна должна сидеть?
— Вам пятьдесят восемь лет, — не выдержала я. — Какая старость?
— Лара! — Андрей наконец подал голос, но, конечно же, чтобы одёрнуть меня, а не мать.
Галина Петровна победно улыбнулась и покатила чемодан дальше по коридору. Я понимала — битва проиграна. По крайней мере, этот раунд.
Первая неделя совместной жизни превратилась в настоящий кошмар. Свекровь вставала в шесть утра и начинала греметь посудой на кухне. Когда я пыталась деликатно намекнуть, что мы встаём в семь, она обижалась:
— Я всю жизнь рано встаю! Не могу же я из-за вас свой режим менять!
Затем начинались бесконечные замечания. Я неправильно готовлю борщ. Неправильно глажу рубашки Андрея. Неправильно мою полы. Неправильно дышу, если честно.
— Вот моя подруга Валя, — начинала она за ужином, — у неё невестка золотая. И готовит как в ресторане, и дом в идеальном порядке держит, и двоих детей родила уже.
— Мам, прекрати, — слабо протестовал Андрей.
— Что прекратить? Я просто рассказываю. Разве нельзя?
Можно. Всё ей можно. А мне нельзя ничего. Нельзя закрыть дверь в спальню — «что вы там прячетесь?». Нельзя посидеть вечером с подругой в кафе — «замужняя женщина должна дома сидеть». Нельзя купить новое платье — «транжирка, мужнины деньги тратит».
Кстати, о деньгах. Свекровь быстро взяла под контроль все расходы. Каждый поход в магазин сопровождался допросом: что купила, зачем, почему так дорого?
