— Знаете что, Лариса Петровна? Судитесь. Тратьте деньги на адвокатов. Доказывайте моральный вклад Паши. А я пока буду жить здесь и радоваться каждому дню без вас.
Свекровь вскочила, её лицо стало багровым.
— Ты пожалеешь! Ты приползёшь на коленях! Без нас ты никто!
— Без вас я — свободный человек. А это, знаете ли, дорогого стоит.
Она открыла дверь, недвусмысленно намекая, что аудиенция окончена. Лариса Петровна выскочила из квартиры, громко топая каблуками.
— Паша тебя никогда не простит!
— Паша сделает то, что скажет мама. Как всегда.
Прошёл месяц. Марина обжилась в своей квартире окончательно. Работа спорилась, появились новые друзья — те, с кем раньше не разрешала общаться свекровь. Жизнь заиграла новыми красками.
Павел приходил ещё дважды. Первый раз — с мольбами вернуться. Второй — с угрозами от маминого юриста. Оба раза уходил ни с чем.
А потом Марина встретила его случайно. В торговом центре, в отделе бытовой техники. Он выбирал чайник, а рядом стояла Лариса Петровна и объясняла продавцу, какой именно чайник нужен её сыну.
— С автоотключением обязательно! Он у меня рассеянный, может забыть выключить!
Павел стоял с привычным видом покорной овечки, а продавщица — молодая девушка лет двадцати — смотрела на него с плохо скрываемой насмешкой.
Марина прошла мимо, но Лариса Петровна её заметила.
— О, смотри, Паша! Твоя бывшая! Одна, как и следовало ожидать!
Марина остановилась, повернулась и улыбнулась.
— Не одна. Свободная. Это разные вещи.
— Свободная от чего? От семьи? От любви?
— От необходимости спрашивать разрешение на покупку чайника у свекрови.
Продавщица фыркнула, пытаясь скрыть смех. Павел покраснел. А Лариса Петровна выпрямилась, как струна.
— Паше не нужно разрешение! Я просто помогаю выбрать!
— Конечно. Как и помогали выбрать ему жену. И работу. И друзей. И всю жизнь, в общем.
Она посмотрела на Павла. Он казался ещё более усталым и поблёкшим, чем месяц назад.
— Знаешь, Паш, я думала, что ты меня предал. Но теперь понимаю — ты себя предал. Ты мог стать мужчиной, мужем, отцом. А стал вечным мальчиком при маме. И это твой выбор.
Она развернулась и ушла, не оглядываясь. За спиной раздался возмущённый голос свекрови:
— Вот видишь, какая она неблагодарная! Хорошо, что отделались от неё!
— Да, мам, — привычно ответил Павел.
А Марина шла по торговому центру и улыбалась. Потому что впереди её ждала её квартира. Её жизнь. Её свобода.
И это было прекрасно.
Через полгода она получила документы о разводе. Павел не стал судиться за квартиру — то ли совесть проснулась, то ли юрист объяснил бесперспективность затеи.
А ещё через год она встретила Андрея. Взрослого, самостоятельного мужчину, который сам выбирал себе чайники и не звонил маме десять раз на дню. У него тоже была мама, но она жила в другом городе и присылала варенье раз в год, не вмешиваясь в жизнь сына.
Когда Андрей сделал предложение, первое, что спросила Марина:
— А твоя мама не будет жить с нами?
— Ты что! Она ценит свою независимость больше всего на свете. Говорит, что вырастила меня не для того, чтобы потом за ним бегать.
Марина выдохнула. Кажется, жизнь давала ей второй шанс. Шанс на настоящую семью. Без свекрови-тирана и мужа-подкаблучника.
Свадьба была скромной. Мама Андрея приехала на пару дней, подарила им сервиз и уехала обратно, сказав:
— Живите своей жизнью, дети. А я буду жить своей.
Идеальная свекровь, подумала Марина.
А где-то в другом конце города Лариса Петровна готовила ужин для сына, рассказывая ему о новой соседке — приятной девушке, которая, в отличие от некоторых, умеет ценить семейные ценности.
Павел кивал, жуя котлеты. Ему было сорок два года, и он всё ещё жил с мамой.
И оба были этим довольны.
