Квартира бабушки встретила её тишиной и запахом старых вещей. Марина прошла по комнатам, открывая окна, впуская свежий воздух. Да, ремонт действительно был нужен. Обои отклеивались, паркет скрипел, а на кухне капал кран. Но это была её квартира. Её пространство. Её свобода.
Она достала телефон и увидела двадцать пропущенных от Павла. И ни одного сообщения. Он даже написать не мог без маминого разрешения.
Первая ночь на полу, на старом матрасе, была неожиданно спокойной. Никто не врывался утром с претензиями. Никто не обсуждал за стенкой её недостатки. Никто не указывал, как правильно заваривать чай.
На следующий день она взяла отгул и занялась квартирой. Вызвала сантехника починить кран, договорилась с бригадой о косметическом ремонте. Деньги были — она копила их тайком от свекрови, откладывая с зарплаты. Копила на побег, сама того не осознавая.
К вечеру пришёл Павел. Один, что было удивительно. Он стоял на пороге с виноватым видом и букетом хризантем — её нелюбимых цветов, но единственных, которые одобряла его мама.
Марина отступила в сторону, впуская его. Он огляделся по сторонам, морща нос.
— Тут же… необжито.
Они сели на кухне, где из мебели были только два старых стула и шаткий стол. Павел вертел в руках телефон, явно ожидая звонка.
— Мама сказала, что готова тебя простить, — наконец выдавил он. — Если ты извинишься и признаешь, что квартира — семейная собственность.
Марина рассмеялась. Искренне, от души.
— Твоя мама великодушна. Готова простить меня за то, что я не отдала ей моё наследство.
— Марин, ну что ты как маленькая? В семье всё общее!
— В нормальной семье — да. Но у нас не семья, Паш. У нас филиал маминого дома. Где она решает всё — от цвета наших носков до времени, когда нам ложиться спать.
— Она контролирует! Ты не видишь разницы?
В этот момент телефон Павла зазвонил. Конечно, это была мама. Он ответил на автомате, как собака Павлова на звонок.
— Да, мам. Я у неё. Нет, она не согласна. Да, я говорил… Хорошо, сейчас приеду.
Он встал, не глядя на Марину.
— Мама ждёт с ужином.
— Конечно, ждёт. Она всегда будет ждать тебя с ужином. И с завтраком. И с советами, как жить. Иди, Паш. Твой поводок натянулся.
Он обиделся, но ничего не сказал. Просто ушёл, оставив хризантемы на столе. Марина выбросила их в мусор.
Прошла неделя. Ремонт шёл полным ходом. Марина покупала мебель, выбирала шторы, обустраивала своё гнездо. На работе все заметили перемены — она стала улыбаться, шутить, даже выглядеть стала моложе.
А потом пришла Лариса Петровна. Без предупреждения, как всегда.
Марина открыла дверь и увидела свекровь в её лучшем пальто и с папкой документов в руках.
— Нам нужно поговорить, — заявила она, проходя в квартиру без приглашения.
Она огляделась, оценивающе цокнув языком.
— Безвкусица. Я бы выбрала другие обои.
— Хорошо, что выбирала не вы.
Лариса Петровна села на новый диван, не дожидаясь приглашения.
— Марина, хватит упрямиться. Паша страдает. Он похудел, плохо ест.
— Может, стоит научиться готовить самому?
— Не умничай! — рявкнула свекровь, но тут же взяла себя в руки. — Я пришла с деловым предложением. Вот документы на развод. Подпишешь их, оформишь всё быстро и тихо. Взамен я не буду требовать раздела имущества.
— Раздела какого имущества? Квартира записана на меня по завещанию до брака. Это моя добрачная собственность.
— Но Паша вложил в неё свои силы!
— Какие силы? Он здесь ни разу не был до вчерашнего дня!
Лариса Петровна поджала губы.
— Моральные силы. Переживания. Это тоже вклад.
— Абсолютно. Мой знакомый юрист сказал, что у нас есть шансы отсудить половину.
Марина встала и подошла к окну. Во дворе играли дети, их мамы сидели на лавочках. Нормальные семьи. Нормальные отношения.
