— Квартиру твоей бабушки мы продаём, и точка! — голос Нины Павловны прозвенел в гостиной так резко, что Катя вздрогнула, чуть не выронив чашку с чаем.
Она подняла глаза на свекровь, которая стояла посреди комнаты с видом полководца, только что объявившего о начале военной кампании. Рядом с ней, ссутулившись и глядя в пол, сидел Андрей — её муж, который ещё пять минут назад клялся, что никогда не позволит матери распоряжаться их имуществом.
Катя медленно поставила чашку на стол. Её руки слегка дрожали, но голос оставался ровным.
— Простите, Нина Павловна, но эта квартира досталась мне по наследству от моей бабушки. Она оформлена на меня. И решение о её продаже принимаю только я.
Свекровь усмехнулась. Эта усмешка была отработана годами — снисходительная, с лёгким оттенком презрения, словно перед ней стоял не взрослый человек, а капризный ребёнок.
— Деточка, ты ещё молодая и неопытная. Не понимаешь, как правильно распоряжаться такими активами. Квартира пустует, требует ремонта, налоги платить надо. А если продать, можно вложить деньги в дело Андрюши. Он же глава семьи, ему виднее.
Катя посмотрела на мужа. Андрей продолжал изучать узор на ковре с таким усердием, словно там был зашифрован секрет вселенной.
— Андрей, — позвала она. — Ты действительно так считаешь?
Он поднял на неё виноватые глаза, открыл рот, но тут же опустил взгляд под тяжёлым взором матери.
— Ну… мама права в том, что квартира требует вложений… И мой бизнес-проект действительно перспективный…
Катя почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Не от его слов — она давно знала, что муж не способен противостоять матери. Оборвалось от понимания, что это не спонтанное желание свекрови. Это был план, и Андрей знал о нём заранее.
Три года назад, когда они только поженились, Катя думала, что материнская опека над Андреем — временное явление. Что со временем он станет самостоятельнее, научится принимать решения. Но время шло, а Нина Павловна только укрепляла свои позиции. Она контролировала их бюджет, решала, какую мебель покупать, куда ехать в отпуск, и даже пыталась диктовать, когда им заводить детей.
Квартира бабушки была единственным, что принадлежало только Кате. Двухкомнатная, в старом районе, с высокими потолками и лепниной. Бабушка завещала её внучке за полгода до свадьбы, словно предчувствуя, что девочке понадобится своя территория, свой тыл.
— Я не буду продавать квартиру, — твёрдо сказала Катя.
Лицо Нины Павловны начало наливаться красным. Она не привыкла к отказам, особенно от невестки, которую считала тихой и покладистой.
— То есть как это «не буду»? Ты что, не доверяешь своему мужу? Не веришь в его способности? Хочешь, чтобы он так и остался неудачником?
Каждое слово било точно в цель. Катя знала эту тактику — свекровь мастерски перекладывала вину, превращая отказ в предательство.
— Я верю в Андрея. Но квартира — это память о бабушке. Я не могу её продать.
— Память! — фыркнула Нина Павловна. — Сентиментальная чушь! Взрослые люди думают о будущем, а не цепляются за прошлое. Андрюша, объясни жене, что к чему!
Андрей неловко поднялся, подошёл к Кате и присел рядом на диван. От него пахло мамиными духами — видимо, она обнимала его перед разговором, настраивая на нужный лад.
— Кать, послушай… Проект действительно выгодный. Кофейня в центре. Окупится за два года. Мы же семья, должны поддерживать друг друга.
— Семья, — повторила Катя, глядя ему в глаза. — А почему тогда решение о продаже моей квартиры вы обсуждали без меня?
Андрей покраснел и отвёл взгляд. Нина Павловна тут же вмешалась:
— Потому что знали, что ты будешь упрямиться! Вечно у тебя эти детские капризы. Нормальная жена поддержала бы мужа без лишних вопросов.
Катя встала. Внутри неё нарастало глухое, тяжёлое чувство. Не злость — что-то более глубокое и окончательное.
— Нормальная свекровь не лезла бы в дела молодой семьи, — тихо сказала она.
Повисла тишина. Андрей испуганно посмотрел на мать. Нина Павловна медленно выпрямилась, и в её глазах вспыхнул холодный огонь.
— То, что думаю уже три года, — Катя удивилась, насколько спокойным был её голос. — Вы контролируете каждый наш шаг. Решаете за нас. Манипулируете Андреем, используя его чувство долга. И теперь хотите забрать последнее, что у меня есть своего.
— Андрей! — Нина Павловна повернулась к сыну. — Ты это слышишь? Твоя жена оскорбляет твою мать!
Андрей встал между ними, растерянно разводя руками.
— Мам, Кать, давайте не будем ссориться…
— Выбирай! — отрезала Нина Павловна. — Или я, или она. Если ты позволишь ей так со мной разговаривать, можешь забыть, что у тебя есть мать.
Это был её коронный приём. Ультиматум, который всегда срабатывал. Андрей паниковал от одной мысли, что мама может обидеться, перестать с ним разговаривать. Катя видела, как он бледнеет, как начинают дрожать руки.
— Выбирай! — повторила Нина Павловна.
Андрей посмотрел на Катю с мольбой в глазах. Она знала, что он сейчас скажет. Знала ещё до того, как он открыл рот.
— Кать… может, правда, подумаем о продаже? Мама плохого не посоветует…
