Это было честно. Цинично, расчётливо, но честно. Катя задумалась.
— Андрей не знает, что я здесь. Он бы не позволил мне унижаться. Но гордость — плохой советчик, когда речь идёт о семье. Твоя бабушка это понимала. Умная была женщина.
Катя встала, подошла к окну. За стеклом шумел город, жил своей жизнью, не зная о маленькой драме в старой квартире.
— Мне нужно подумать.
— Думай. Но недолго. Андрей худеет на глазах, того и гляди заболеет. А больной он становится совсем невыносимым, хуже маленького ребёнка.
Нина Павловна встала, направилась к выходу. У двери обернулась.
— И ещё. Насчёт денег от бабушки. Когда получишь — вкладывай с умом. Но сама. Не давай ни Андрею, ни тем более мне распоряжаться. Пусть будут твои. На всякий случай.
Она ушла, оставив Катю в полном замешательстве. Свекровь, которая три года пыталась подчинить её своей воле, вдруг дала разумный совет. Мир точно сошёл с ума.
Вечером позвонил Андрей.
— Кать, можно я приеду?
Он приехал через полчаса. Похудевший, с тенями под глазами, но с каким-то новым выражением лица. Решительным.
— Я уволился, — сказал он с порога.
— Уволился из маминой фирмы. Устроился в другую компанию. Младшим менеджером. Зарплата меньше, но это моя работа. Моя.
Катя не знала, что сказать. Андрей продолжал:
— И снял нам квартиру. Небольшую, однокомнатную, на окраине. Но нашу. Где мама не сможет приходить когда вздумается, потому что у неё не будет ключей.
— Подожди, дай договорить. Я понимаю, что это мало. Что я должен был сделать это давно. Но лучше поздно, чем никогда, правда? Я не прошу тебя сразу вернуться. Просто… дай мне шанс. Показать, что я могу быть другим. Самостоятельным. Твоим мужем, а не маминым сыном.
Катя смотрела на него и не узнавала. Это был не тот потерянный мальчик, который ещё неделю назад не мог принять ни одного решения без материнского одобрения.
— Что сказала твоя мама?
— Была в шоке. Кричала. Потом плакала. Потом сказала, что я делаю огромную ошибку. Но я всё равно сделал. Потому что ты была права. Нельзя всю жизнь жить по чужой указке. Даже если эта указка исходит от человека, который тебя любит.
Катя подошла к нему, взяла за руки. Они были холодные, дрожащие.
— Нет, — честно признался он. — Мне страшно. Я никогда не жил сам. Не принимал важных решений. Но я хочу попробовать. С тобой. Если ты дашь мне этот шанс.
Катя обняла его. Он уткнулся лицом ей в плечо, и она почувствовала, как по её блузке растекается влага. Андрей плакал. Тихо, по-мужски сдержанно, но плакал.
— Мы попробуем, — прошептала она. — Вместе попробуем.
Они не вернулись в прежнюю квартиру. Сняли небольшую двухкомнатную — компромисс между андреевской однушкой и их прежними хоромами. Бабушкину квартиру Катя сдала, но не продала. Это была её крепость, её тыл, её план Б.
Нина Павловна сдержала слово. Приходила по воскресеньям, приносила пирог, обедала и уходила. Иногда начинала давать советы, но, поймав предупреждающий взгляд невестки, осекалась. Это далось ей тяжело — Катя видела, как она буквально закусывает губу, чтобы не высказаться. Но она молчала.
Андрей менялся. Медленно, со скрипом, иногда срываясь и звоня маме за советом. Но Катя видела прогресс. Он научился готовить простые блюда, сам оплачивал счета, даже начал откладывать деньги на свою кофейню — уже без материнского участия.
Через полгода Нина Павловна пришла не одна, а с мужчиной. Представила как Виктора Семёновича, своего давнего знакомого.
— Мы решили съездить в санаторий, — сообщила она, слегка смущаясь. — На месяц. Вы тут справитесь без меня?
Андрей ошарашенно смотрел на мать. Она впервые за много лет занималась собой, а не им.
— Мам, это… здорово. Правда.
Когда они ушли, Андрей повернулся к жене.
— Ты представляешь? У мамы роман!
— И это хорошо, — улыбнулась Катя. — У неё появилась своя жизнь. Значит, она окончательно отпустила тебя.
Через два года, точно в срок, пришло письмо от нотариуса. Условия завещания были выполнены, деньги переводились на счёт Екатерины Сергеевны.
Катя сидела с банковской выпиской в руках. Сумма была внушительной — бабушка копила всю жизнь.
— Что будешь делать? — спросил Андрей.
— Мы, — поправила его Катя. — Что мы будем делать. Откроем твою кофейню. И маленькую книжную лавку рядом — это моя мечта. А остальное пусть лежит. На будущее. На детей.
— Детей? — переспросил Андрей.
— Ну, не сразу. Но когда-нибудь. Когда окончательно встанем на ноги.
Он обнял её, и они долго сидели молча, глядя в окно на вечерний город.
В соседней комнате, в рамке на комоде, стояла фотография бабушки. Она улыбалась, словно знала — всё получилось именно так, как она планировала. Квартира спасла их брак, став тем рубежом, за который Катя смогла отступить и собраться с силами. Деньги дали независимость. А мудрое завещание с условиями заставило всех — и Катю, и Андрея, и даже Нину Павловну — повзрослеть и измениться.
Иногда любовь нуждается в подстраховке. И бабушка это прекрасно понимала.
