Катя грустно улыбнулась. Даже сейчас его первая мысль была о реакции матери.
— Скажи правду. Что твоя жена переезжает в свою квартиру, чтобы подумать о будущем.
— Ты хочешь развестись?
— Я хочу понять, есть ли у нас будущее. Настоящее будущее, где мы с тобой партнёры, а не ты с мамой, а я в качестве прислуги.
Она взяла чемодан и направилась к двери. Андрей схватил её за руку.
— Кать, не уходи. Я поговорю с мамой. Объясню…
— Вот именно в этом и проблема, — мягко высвободила руку Катя. — Ты собираешься говорить с мамой о нашей семье. Не со мной. С мамой.
Квартира бабушки встретила Катю тишиной и спокойствием. Она заварила чай, села в старое кресло у окна и впервые за три года почувствовала, что может дышать полной грудью.
Телефон начал звонить через час. Сначала Андрей — растерянный, умоляющий вернуться. Потом Нина Павловна — сначала грозная, потом возмущённая, под конец оскорблённая. Катя не отвечала. Она читала бабушкины книги, разбирала старые фотографии и думала.
На третий день в дверь позвонили. Катя посмотрела в глазок — Андрей стоял с букетом роз и виноватым лицом.
— Кать, открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
Она впустила его. Он огляделся, неловко переступая с ноги на ногу.
— Красиво тут. Уютно.
— Спасибо. Чай будешь?
Они сели на кухне. Андрей нервно теребил край скатерти.
— Мама сказала, что ты делаешь глупость. Что нормальные жены так себя не ведут.
Он поднял на неё глаза. В них была растерянность маленького мальчика, который впервые остался без указаний.
— Я… я не знаю, что сказать. Мама всегда знала, как правильно. Она вырастила меня одна, после того как отец ушёл. Она всем пожертвовала ради меня.
— И теперь требует платы за эту жертву, — тихо сказала Катя. — В виде полного контроля над твоей жизнью.
— Андрей, назови хоть одно важное решение в нашей семье, которое ты принял сам, без мамы.
Он открыл рот и закрыл. Думал. Долго думал.
— Я сам решил жениться на тебе, — наконец выдавил он.
— Правда? А помнишь, как ты сделал предложение? После того, как твоя мама сказала, что пора остепениться и что я «подходящая партия — тихая, из хорошей семьи»?
Андрей покраснел. Он помнил.
— И я тебя любила. Но любовь не может жить в клетке. А твоя мама построила вокруг нас именно клетку. Золотую, удобную, но клетку.
Они сидели молча. За окном начинался дождь, капли барабанили по старым стёклам.
— Что ты хочешь от меня? — наконец спросил Андрей.
— Я хочу, чтобы ты стал взрослым. Чтобы научился говорить маме «нет». Чтобы наша семья была нашей, а не её. Но я не могу заставить тебя измениться. Это твой выбор.
— Тогда через два года, когда я получу деньги от бабушки, мы разойдёмся. Цивилизованно, без скандалов. Ты получишь свою кофейню — я дам тебе денег. Но это будет твой бизнес, не наш. И живи ты будешь с мамой, не со мной.
Андрей встал, подошёл к окну. Его плечи поникли.
— Ты ставишь ультиматум. Как мама.
— Нет, — покачала головой Катя. — Твоя мама требует выбрать между ней и мной. Я прошу тебя выбрать между детством и взрослой жизнью. Это разные вещи.
Он ушёл, так и не допив чай. Катя смотрела в окно, как он садится в машину, долго сидит, уткнувшись лбом в руль, потом уезжает.
Прошла неделя. Катя обустраивалась в квартире, начала делать косметический ремонт. Меняла обои в спальне, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Нина Павловна. Без своей обычной воинственности. Выглядела она уставшей и постаревшей.
Катя молча отступила в сторону. Они сели в гостиной. Нина Павловна оглядела комнату оценивающим взглядом.
— Хорошая квартира. Старый фонд, высокие потолки. Сейчас такие дорого стоят.
— Знаю, — неожиданно сказала свекровь. — Я пришла не за этим.
Она помолчала, словно собираясь с духом.
— Андрей не ест. Не спит. Ходит как потерянный. Первый раз в жизни наорал на меня, когда я сказала, что ты капризничаешь.
Катя удивлённо подняла брови. Андрей наорал на мать? Это было что-то новое.
— Он сказал, что я разрушила его жизнь. Что из-за меня он может потерять единственного человека, который любит его просто так, не требуя ничего взамен.
Нина Павловна подняла глаза на невестку. В них не было привычной властности. Только усталость.
— Я думала, делаю как лучше. Мой муж бросил нас, когда Андрюше было пять. Сказал, что я его душу своей заботой. Я поклялась, что сына воспитаю правильно. Чтобы был при мне, чтобы не бросил. И воспитала… инфанта. Он прав. Это я виновата.
Катя молчала. Она не ждала такого признания.
— Но меняться поздно, — продолжила Нина Павловна. — Мне шестьдесят три. Я не стану другой. Максимум — научусь держать язык за зубами. Поэтому у меня предложение.
Она выпрямилась, и на мгновение в ней проглянула прежняя деловая хватка.
— Возвращайся. Я буду приходить к вам не чаще раза в неделю. По воскресеньям, на обед. Не буду вмешиваться в ваши решения. По крайней мере, буду стараться. А квартиру эту сдавай. Доход лишним не будет, да и подстраховка у тебя останется.
— Почему вы это делаете?
— Потому что я не дура. Если ты уйдёшь насовсем, Андрей мне этого не простит. Будет жить со мной, но возненавидит. Я это в его глазах уже вижу. А терять сына я не хочу. Даже делиться готова, лишь бы не потерять.
