— Что поделаешь, приходится воспитывать, — вздохнула Раиса Петровна. — Из простой семьи девочка, манер никаких. Но я стараюсь научить её, как надо вести хозяйство.
Анна закусила губу, чтобы не ответить. Она поставила поднос на стол и хотела уйти, но свекровь остановила её.
— Анна, посиди с нами, расскажи, как в школе дела.
Это была ловушка, Анна знала. Раиса Петровна хотела выставить её в невыгодном свете перед подругами. Но отказаться означало дать новый повод для придирок. Анна села на краешек стула.
— В школе всё хорошо. У меня чудесный класс, дети очень способные.
— Учительница начальных классов, — протянула одна из дам. — Благородная профессия, но такая… неденежная.
— Зато у неё много свободного времени, — добавила другая. — Можно заниматься домом, мужем.
— Если бы, — вздохнула Раиса Петровна. — Приходит домой и сразу за свои тетрадки. А готовить, убирать — это всё на мне.
Ложь! Вопиющая ложь! Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Это неправда! Я каждый день готовлю ужин, убираю квартиру, стираю!
Подруги переглянулись. Раиса Петровна theatrical вздохнула.
— Вот видите, какая она. Всё ей не так, всё не угодишь. Максим мой просто святой, что терпит такой характер.
— Зато молодая, симпатичная, — заметила одна из дам, окидывая Анну оценивающим взглядом. — Это многое компенсирует мужчинам.
— Красота увядает, а характер остаётся, — назидательно произнесла Раиса Петровна. — Я надеюсь, Максим это вовремя поймёт.
Намёк был более чем прозрачен. Свекровь открыто говорила, что надеется на развод. Анна встала так резко, что чуть не опрокинула стул.
— Извините, мне нужно идти.
Она выбежала из гостиной, не обращая внимания на торжествующий взгляд свекрови. В их комнате Анна схватила телефон и набрала номер Максима. Он не ответил. Как всегда в критический момент, его не было рядом.
Анна села на кровать и обхватила голову руками. Так больше продолжаться не могло. Она теряла себя в этом доме, превращалась в тень, в безмолвную прислугу. А Максим… Максим выбрал сторону матери. Может, не явно, но его молчание, его нежелание защитить жену говорили сами за себя.
Вечером, когда гости разошлись, а Раиса Петровна удалилась в свою комнату довольная произведённым эффектом, Анна приняла решение. Она достала чемодан и начала складывать вещи. Не все, только самое необходимое. Остальное заберёт потом.
Максим вернулся около девяти. Увидев чемодан, он замер на пороге.
— Ухожу, Макс. К родителям. Мне нужно время подумать.
— Подумать о чём? — он подошёл к ней, попытался взять за руку, но Анна отстранилась.
— О нас. О том, есть ли у нас будущее.
— Не говори глупостей! Конечно, есть! Мы же любим друг друга!
— Любишь? — Анна посмотрела ему в глаза. — Тогда почему ты позволяешь матери унижать меня? Почему всегда принимаешь её сторону?
— Я не принимаю ничью сторону! Я просто пытаюсь сохранить мир в семье!
— В чьей семье, Макс? В семье, где твоя жена чувствует себя чужой? Где свекровь открыто говорит о надежде на наш развод?
— Мама такого не говорила.
— Говорила. Сегодня, при своих подругах. Но ты, конечно, мне не поверишь. Ты никогда мне не веришь, когда дело касается твоей матери.
Она закрыла чемодан и направилась к двери. Максим преградил ей путь.
— Анна, не уходи. Давай поговорим спокойно. Я поговорю с мамой, всё уладится.
— Нет, Макс. Разговорами тут не поможешь. Твоя мать никогда меня не примет, а ты никогда не встанешь на мою сторону. Я устала бороться одна.
В коридоре появилась Раиса Петровна. Она была в шёлковом халате, лицо тщательно накрашено даже дома.
— Что за шум? Максим, почему твоя жена с чемоданом?
— Она уходит, мама, — голос Максима дрогнул.
Раиса Петровна не смогла скрыть удовлетворения.
— Ну что ж, может, оно и к лучшему. Нечего держать человека, если он не хочет быть частью семьи.
Это было последней каплей. Анна развернулась к свекрови.
— Знаете что, Раиса Петровна? Вы правы. Я действительно не хочу быть частью такой семьи. Семьи, где мать манипулирует сыном, а сын не способен защитить жену. Оставайтесь вдвоём, вы друг друга стоите.
— Как ты смеешь?! — взвилась свекровь.
— А вот так смею! Я больше не ваша бесплатная прислуга и мальчик для битья! Ищите другую дуру, которая будет терпеть ваши унижения!
— Анна! — Максим был шокирован. Его тихая, покладистая Анна никогда не говорила таким тоном.
Но Анна уже открыла дверь.
— Когда решишь, что для тебя важнее — мамины юбки или собственная семья, позвони. А пока… пока прощай, Максим.
Она вышла, и дверь захлопнулась за ней с громким стуком.
Две недели спустя Анна сидела в маленькой кухне родительской квартиры и пила чай с мамой. За эти две недели Максим звонил каждый день, писал сообщения, приезжал, но она не хотела его видеть. Ей нужно было время.
