— Я же просила не трогать мою сумку, там документы на квартиру от моей бабушки лежали, а теперь их нет!
Голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева. Она стояла посреди гостиной, сжимая в руках опустошённую кожаную сумку. Напротив неё, в своём любимом кресле у окна, восседала Галина Петровна — свекровь, которая последние три года превратила жизнь Марины в бесконечную череду унижений и манипуляций.
Женщина неторопливо отложила вязание и подняла на невестку свой фирменный взгляд — смесь превосходства и плохо скрываемого презрения. В свои шестьдесят два она выглядела безупречно: аккуратная укладка, дорогое платье цвета морской волны, жемчужные серьги. Образ заботливой матери и примерной хозяйки, за которым скрывалась натура хищника.
— Маринушка, дорогая, о чём ты говоришь? — голос свекрови был сладким, как патока. — Какие ещё документы? Ты, наверное, сама куда-то переложила и забыла. У тебя же вечно беспорядок в голове.
Марина почувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости. Три года она терпела. Три года слушала едкие замечания о своей стряпне, о манере одеваться, о воспитании. Три года наблюдала, как свекровь методично разрушает её самооценку, превращая в тень самой себя. Но сегодня что-то внутри неё сломалось.
— Не надо меня дурочкой выставлять, Галина Петровна. Документы лежали в сумке, которая стояла в шкафу нашей спальни. Туда никто, кроме вас, не заходил. Я уехала к маме на два дня, а когда вернулась — документов нет.
Свекровь театрально всплеснула руками.
— Ах, вот как ты со мной разговариваешь! Обвиняешь в воровстве! Да как тебе не стыдно! Я всю жизнь для сына жила, для вашей семьи стараюсь, а ты… Неблагодарная!
В этот момент в комнату вошёл Андрей. Высокий, широкоплечий, с уставшим лицом человека, который только что вернулся с работы и меньше всего хочет оказаться втянутым в семейную драму. Он окинул взглядом жену с пустой сумкой и мать с трагическим выражением лица, и тяжело вздохнул.
— Что опять случилось?
— Андрюша, сыночек! — Галина Петровна мгновенно переключилась на него. — Твоя жена обвиняет меня в краже! Представляешь? Я, которая вам помогаю, готовлю, убираю, а она… Она говорит, что я взяла какие-то её бумажки!
Марина повернулась к мужу. В её глазах была мольба о поддержке, надежда, что хоть раз он встанет на её сторону.
— Андрей, это документы на квартиру от бабушки. Завещание, свидетельство о праве собственности. Всё исчезло из сумки, пока меня не было дома. А твоя мама…
— Марин, ну хватит, — перебил её муж усталым голосом. — Мама не могла взять твои документы. Зачем ей это? Ты просто сама забыла, куда положила. Вечно у тебя всё теряется.
Удар пришёлся точно в цель. Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он даже не попытался её выслушать. Даже не задумался о возможности того, что она говорит правду. Как всегда, мамочка была вне подозрений.
— Ты серьёзно? — прошептала она, глядя ему в глаза. — Ты даже не хочешь разобраться?
Андрей раздражённо махнул рукой.
— Да что тут разбираться? Документы найдутся. А ты прекрати наезжать на мою мать. Она для нас столько делает, а ты вечно недовольна.
Галина Петровна победно улыбнулась, но тут же спрятала улыбку за маской оскорблённого достоинства.
— Я, пожалуй, пойду к себе. Не хочу быть обузой в этом доме, раз меня тут считают воровкой.
Она медленно поднялась с кресла и, демонстративно прихрамывая, направилась к двери. Андрей бросился за ней.
— Мам, да ладно тебе! Никто тебя воровкой не считает. Марина просто перенервничала. Правда же, Марин?
