Антонина Петровна жила в старой пятиэтажке на окраине города. Когда они поднялись на третий этаж, Павел достал свои ключи, но Марина остановила его.
— Позвони в дверь. Пусть она откроет сама.
Павел нахмурился, но послушался. Через минуту за дверью послышались шаги, звякнула цепочка, и дверь приоткрылась.
— Пашенька! — лицо Антонины Петровны расплылось в улыбке. — И Марина! Какими судьбами? Проходите, проходите! Она распахнула дверь шире, и они вошли в прихожую. Квартира была маленькой, но уютной. Везде стояли фотографии Павла в разном возрасте: вот он первоклассник с огромным букетом, вот выпускник университета, вот на даче с удочкой.
— Чай будете? У меня как раз пирог яблочный в духовке, — засуетилась Антонина Петровна.
— Мам, мы ненадолго, — сказал Павел, нервно переминаясь с ноги на ногу. — У нас к тебе вопрос.
— Вопрос? — она повернулась к ним, и Марина заметила, как её взгляд на секунду стал настороженным. — Что случилось?
— Антонина Петровна, — начала Марина, не давая Павлу заговорить. — Вы вчера были у нас дома, пока меня не было. Вы не видели в нашей спальне конверт? Белый, плотный, в тумбочке у кровати?
Лицо пожилой женщины не изменилось. Она посмотрела на Марину с искренним недоумением.
— Конверт? Нет, милая, я в вашу спальню даже не заходила. Посидела на кухне, чай попила и ушла. А что, пропал?
— Да, пропал. Там были наши сбережения на свадьбу, — Марина внимательно следила за её реакцией.
— Ой, какой ужас! — Антонина Петровна всплеснула руками. — Двести тысяч, да? Пашенька мне рассказывал, как вы копите. Может, воры? Сейчас такое время, везде лазают.
Марина похолодела. Она не говорила сумму. Откуда Антонина Петровна знает, что там было именно двести тысяч?
— Я не называла сумму, — медленно произнесла она.
Антонина Петровна на мгновение замерла, а потом рассмеялась.
— Ну как же, Пашенька говорил на прошлой неделе, что вы уже почти собрали нужную сумму. Двести тысяч на свадьбу и отложенные деньги на медовый месяц. Я же не глухая, всё помню!
Павел облегчённо выдохнул.
— Вот видишь, Марина? Я же говорил. Мам, извини, что мы тебя потревожили с такими вопросами.
Но Марина не сдавалась. Что-то в поведении Антонины Петровны казалось ей неестественным. Слишком спокойной она была для человека, которого практически обвинили в воровстве.
— Антонина Петровна, а можно мне в ванную? — вдруг спросила Марина.
— Конечно, милая, ты же знаешь где.
Марина прошла по коридору, но вместо ванной свернула в спальню Антонины Петровны. Сердце бешено колотилось. Она знала, что у неё есть всего несколько секунд. Её взгляд скользнул по комнате: старый шкаф, комод, кровать с множеством подушек. И тут она увидела: из-под кровати выглядывал краешек чего-то белого.
Марина быстро наклонилась и вытащила предмет. Это был конверт. Их конверт. Она открыла его — внутри были деньги, все двести тысяч. Руки задрожали. Она услышала шаги в коридоре и быстро сунула конверт за пазуху.
— Марина, ты где? — голос Павла звучал обеспокоенно.
Она вышла из спальни, держась за живот.
— Извините, мне нехорошо стало. Паша, поехали домой.
Антонина Петровна смотрела на неё внимательно, и Марина поняла, что та всё поняла. В глазах пожилой женщины мелькнуло что-то хищное, но тут же исчезло за маской заботы.
— Может, водички? Или валерьянки?
— Нет, спасибо. Паша, пойдём.
Павел растерянно посмотрел на мать, потом на невесту.
— Мам, мы потом зайдём, хорошо?
— Конечно, Пашенька. Береги её.
Они вышли на лестничную площадку, и Марина практически бегом спустилась вниз. Павел едва успевал за ней.
— Марина, что случилось? Ты такая бледная!
Она остановилась только на улице, тяжело дыша. Потом медленно вытащила конверт из-за пазухи.
— Вот что случилось, Паша.
Павел смотрел на конверт, не веря своим глазам.
— Это… это наши деньги? Но как? Где ты их нашла?
— Под кроватью твоей святой матери.
Мир Павла рухнул. Он стоял, глядя на конверт, и не мог произнести ни слова. Потом его лицо исказилось.
— Не может быть. Ты подбросила! Ты принесла с собой и сделала вид, что нашла!
Марина отшатнулась, как от пощёчины.
