— Что? Паша, ты серьёзно?
— А что мне думать? Мама не могла этого сделать! Значит, это твоя подстава!
— Подстава? Я подбросила НАШИ деньги под кровать твоей матери, чтобы потом их найти? Паша, ты слышишь, что говоришь?
— Я не знаю, зачем ты это сделала! Может, хотела поссорить меня с мамой! Ты всегда её недолюбливала!
Марина смотрела на него, и в её глазах медленно угасала последняя надежда. Она видела перед собой не мужчину, которого любила, а испуганного мальчика, готового на любую ложь, лишь бы защитить свою иллюзию.
— Знаешь что, Паша? — сказала она устало. — Поднимись обратно к маме. Спроси её сам. Может, она тебе расскажет правду.
— Не нужно мне ничего спрашивать! Я знаю правду!
— Тогда я поднимусь и спрошу при тебе.
Марина развернулась и пошла обратно к подъезду. Павел догнал её и схватил за руку.
— Не смей! Ты не будешь её унижать!
— Я буду унижать? Она украла наши деньги, а унижаю её я?
Они снова поднялись наверх. Антонина Петровна открыла сразу, будто ждала у двери.
Марина молча протянула ей конверт. Антонина Петровна посмотрела на него и усмехнулась.
— Это то, что я нашла под вашей кроватью. Наши свадебные деньги.
Антонина Петровна перевела взгляд на сына.
— Пашенька, твоя невеста совсем с ума сошла. Обвиняет меня в воровстве, подбрасывает какие-то конверты.
— Мам, — голос Павла дрогнул. — Скажи мне правду. Ты брала эти деньги?
Антонина Петровна выпрямилась, и маска доброй старушки слетела с её лица.
— А если и брала? Это для твоего же блага! Она тебе не пара, Пашенька! Я хотела отложить свадьбу, чтобы ты успел одуматься!
Тишина, которая последовала за этими словами, была оглушительной. Павел стоял между матерью и невестой, и его лицо было белым как мел.
— Мам… — прошептал он. — Как ты могла?
— Я твоя мать! Я имею право защищать тебя от ошибок! Эта девица тебя околдовала! Посмотри на неё — она даже сейчас строит из себя жертву! А через год бросит тебя и заберёт половину имущества!
Марина покачала головой.
— Антонина Петровна, я люблю вашего сына. Любила. Но вы правы в одном — свадьбы не будет.
Она повернулась к Павлу.
— Ты сделал свой выбор ещё до того, как узнал правду. Ты выбрал её. И даже сейчас, когда она призналась, ты всё ещё ищешь оправдания. Я вижу это в твоих глазах.
— Марина, подожди, давай поговорим…
— О чём? О том, как твоя мать будет вмешиваться в нашу жизнь? Как она будет решать, где нам жить, как воспитывать детей? Как ты каждый раз будешь вставать на её сторону?
Она протянула ему конверт.
— Возьми. Это твои деньги. Ты вкладывал больше. Мою часть я заберу потом.
— Марина, не уходи! Мам, скажи что-нибудь!
Антонина Петровна пожала плечами.
— Что говорить? Я сделала то, что считала правильным. И не жалею. Она не достойна тебя, Пашенька.
Марина пошла к лестнице. Павел бросился за ней.
— Марина! Давай обсудим! Я поговорю с мамой, она извинится!
Марина остановилась и повернулась к нему.
— Паша, дело не в извинениях. Дело в том, что ты до последнего не верил мне. Даже когда я нашла деньги, ты обвинил меня в подставе. Какая может быть семья без доверия?
— И свою мать тоже любишь. Но нас двоих в твоей жизни не поместится. Она этого не допустит. А ты не сможешь ей противостоять.
Она спустилась по лестнице, оставив Павла стоять на площадке с конвертом в руках. Из квартиры выглянула Антонина Петровна.
— Пашенька, иди домой. Я суп сварила, твой любимый.
Павел посмотрел на мать, потом на лестницу, где только что исчезла Марина.
— Мам, что ты наделала?
— Спасла тебя, сыночек. Спасла от ошибки. Ты мне ещё спасибо скажешь.
Павел прошёл мимо неё в квартиру и сел на кухне. Перед ним стояла тарелка супа, но есть он не мог. В голове крутились слова Марины: «Ты сделал свой выбор ещё до того, как узнал правду.»
Вечером он позвонил Марине. Потом ещё раз. И ещё. Она не брала трубку. Он поехал к её подруге, но та сказала, что Марина не хочет его видеть.
Через неделю он узнал, что Марина уволилась с работы и уехала в другой город. Она не оставила адреса, не попрощалась. Просто исчезла из его жизни, забрав с собой все их общие планы и мечты.
Антонина Петровна пыталась утешить сына.
