— «Скорую» уже вызвали, — сказал кто-то из толпы.
Лидия сняла с себя пальто и укутала дрожавшего Антона. Её тоже трясло от нервного потрясения и страха за сына.
В больнице нахлебавшемуся грязной воды Антону промыли желудок, согрели. Вода в пруду была ещё ледяная. С сыном всё обошлось.
А за неделю до этого в больницу приезжала проверка по поводу жалобы. Соколов обвинял больницу и её в смерти жены, Соколовой Елизаветы Ильиничны. Проверка ничего не нашла противозаконного, не выявила никаких нарушений. Но нервы Лидии потрепали.
Теперь он лежал перед ней и мучился от боли в животе. «Скорее нужно отправить его в областной центр. Я позвоню, объясню, про жалобу, проверку. Меня поймут. Сниму с себя ответственность».
Соколов снова застонал. Лидия окликнула Веру. Та просунула голову в приоткрытую дверь.
— Сколько кубиков ввела? – спросила Лидия.
— Да максимальную дозу, Лидия Владимировна. Должно подействовать, — ответила медсестра.
Лидия заметила взгляд Соколова из-под прикрытых век.
— Вам уже не так больно. Вы притворяетесь, — безжалостно сказала она.
— Вы сможете простить меня? – спросил тихо Соколов.
Лидия снова отвела взгляд к окну. «Как простить тех алкоголиков, которые чуть не сожгли заживо своих собственных детей, по вине которых погиб мой муж? Или подростка, толкнувшего Антона в пруд? Почему Соколов спас Антона, если пред этим написал на меня жалобу в Министерство? Спас, потому что не знал, что это мой сын? А если бы знал, полез бы в холодную воду?» Лидия снова посмотрела на Соколова и встретилась с его умоляющим взглядом.
«Я давала клятву. Если пациенту требуется помощь, даже если этот пациент Соколов, я не имею права смешивать личную обиду и профессиональный долг. Он спас моего сына».
— Я вас прощаю. Слышите, Иван Борисович? Сейчас вас отвезут в областной центр. – Она вышла из палаты.
Когда Соколова увезли, она задумалась. «Может уехать отсюда? А почему я должна бежать? Я ни в чём не виновата».
Через три недели в кабинет вошёл Соколов с букетом цветов. Лидия не сразу его узнала. После смерти жены он опустился, оброс. А сейчас аккуратно пострижен, чисто выбрит. Она снова подумала, как он красив, тем более, что глаза смотрели без ненависти, виновато и даже с какой-то отчаянной нежностью.
— Я пришёл ещё раз извиниться. Я знаю, что меня трудно простить. Не нужно никуда уезжать. Я не причиню вам больше вреда. Я хочу пригласить вас на ужин. Не спешите отказываться. Вы сильная женщина и вы мне очень нравитесь…
«А почему и нет?» — Улыбнулась Лидия.
«Жить очень сложно. Очень мало любви и много одиночества. Долгих трудных часов, когда никого нет рядом»
